На хозяйстве у тирана - стр. 15

– Так, может, Митьку этого к Люське тогда? – перебила я, не желая слушать кровавые подробности женских разборок.

– Зачем? – удивился Петр Петрович.

– Ну а куда еще?

– Не знаю, – пробормотал он. – Но точно не к Люське. У ней роман с Пашкой, который народ на банане катает. Пашка так-то мужик неплохой, но Митьке еще вчера навешал за Люську-то.

– Что у вас там за Люська? – возмутилась я. – Что за безответственная соблазнительница?

– Она на центральном пляже косы плетет. Черненькая такая, курносенькая. В розовой кепке обычно ходит, в зеленых шортах.

– Понятно, – протянула я. – А может, у Митьки вашего родня какая есть?

– Так он же не местный, – сказал Петр Петрович с таким видом, будто я его изрядно утомила. – Откуда у него тут родня, кроме женушки?

Я почувствовала, что силы меня оставили, облокотилась о машину.

– Да уж! Ну и влипла я. Куда мне этого Митьку теперь девать?

Петр Петрович открыл дверцу машины, потряс Митьку за плечо. Тот что-то пробормотал во сне, но глаза не открыл. Петр Петрович тряхнул сильней – Митька лягнул его ногой и продолжил похрапывать.

– Нализался с горя, – сочувственно сказал Петр Петрович. – Страдает мужик.

– Видимо, придется до утра его тут, в машине, оставить, пока не проспится.

– Нет, Валюш, как-то это не по-людски, – возразил Петр Петрович. – Надо его в дом переправить.

– В дом? Каким образом?

– Жди тут! – сказал он и куда-то убежал.

Я переступила с ноги на ногу, потерла лицо руками, чтобы взбодриться. Как-то много всего сразу навалилось: внуки и правнуки Петра Петровича, изменщик Митька. Что-то я уже без сил, а мне ведь еще и блины жарить, чемоданы там какие-то разбирать.

Петр Петрович явился обратно, катя перед собой тачку. Позади него шагал тот самый брюнет с крыльца.

– Вот эту коняшку, Борь, нам надо перегрузить на тачку, – деловито сказал Петр Петрович, показывая на человека-зебру. – Поможешь?

Борис хмуро взглянул сначала на Зебру, потом на меня. Захотелось поежиться. Я отвела взгляд, сделав вид, что не имею к Зебре никакого отношения. Вздохнув, Борис сгреб человека-зебру в охапку и перевалил на тачку. Та жалостно скрипнула.

– Спасибо! – радостно сказал Петр Петрович и стал толкать тачку к калитке, но почти сразу остановился. Почесав темечко, спросил: – А это не страшно, что у него голова так сильно бултыхается? Может, его покомпактней как-то сложить?

Мы с Борисом вместе ринулись к тачке и врезались друг в друга.

– Совсем не смотришь, куда летишь? – сердито спросил Борис, потирая ударенный о мою голову подбородок.

Я не стала отвечать, попыталась сгруппировать почти бездыханное тело Митьки в тачке. Борис грубо схватил меня за плечи и отодвинул в сторону, стал вертеть человека-зебру самостоятельно.