На грани катастрофы - стр. 18
– А поможет?
– Зависит от обстоятельств. Ужин не мог полностью перевариться. В любом случае, не стоит полагать, что у всех, кто ел рыбу, возникнет отравление: логика тут неприменима. Возможно, вы окажетесь одним из тех, кому повезло.
– Было бы неплохо, – пробормотал Даннинг, вглядываясь в лунное сияние.
– Теперь вот что, – заговорил опять Байрд. – Можно ли как-нибудь зафиксировать управление самолетом?
– Ну да: есть же автопилот, – только вот сесть мы тогда не сможем…
– Думаю, вам надо на всякий случай включить его. Если станет плохо, немедленно зовите меня. Не знаю, много ли я смогу сделать, но если симптомы проявятся, то очень быстро.
Даннинг вцепился в штурвал с такой силой, что побелели костяшки пальцев, и тихо сказал:
– Ладно. А как там мисс Бенсон, стюардесса?
– Все нормально. Она ела мясо.
– Ну слава богу! Слушайте, давайте быстрее ваше рвотное: нельзя рисковать, ведь я теперь один.
– Стюардесса скоро вернется. Если не ошибаюсь, то в салоне по меньшей мере двое в тяжелом состоянии. Вот что еще. – Байрд испытующе посмотрел в глаза командиру. – Вы совершенно уверены, что у нас нет иного выхода, кроме как лететь дальше?
– Совершенно, – не раздумывая, ответил Даннинг. – Я все перепроверил и не раз. Плотная облачность и наземный туман до самой границы гор. Калгари, Эдмонтон, Летбридж – все закрыто на вылет и прием, как и положено при нулевой видимости у земли. Если бы все шло нормально, нас бы это не волновало.
– Ну вот, а теперь волнует.
Врач хотел было выйти, но командир задержал его:
– Минутку, доктор!
Байрд уже у двери остановился.
– Я командир корабля и должен знать, как действительно обстоят дела. Каковы мои шансы не свалиться?
Байрд сердито тряхнул головой: от прежнего хладнокровия не осталось и следа – и едва ли не рявкнул:
– Не знаю! В такой ситуации трудно что-либо предугадать.
На выходе из кабины командир его опять окликнул:
– Доктор! Я рад, что вы оказались на борту.
Байрд ничего не ответил, а Даннинг глубоко вздохнул, обдумывая ситуацию, и стал прикидывать возможные варианты действий. За свою летную карьеру он не раз испытывал острое чувство тревоги, вот только сейчас к осознанию ответственности за судьбу почти шестидесяти пассажиров и исправность огромного самолета добавилось внезапное леденящее душу предчувствие катастрофы. Вот оно, значит, какое? Пилоты постарше, особенно повоевавшие, всегда твердили, что если держаться до конца, то выйдешь победителем. Как получилось, что за полчаса обычный и рутинный рейс с толпой веселых футбольных болельщиков на борту превратился в кошмар, о котором станут вопить заголовки сотен газет?