На грани фола - стр. 29
— Быть официанткой для твоей гордой задницы — это слишком?
— Я работаю официанткой, идиот. Я не поеду туда, где будет твой дружок, который распускает руки.
Капец. Каждый раз как кувалдой по ребрам.
— Его не будет. Саня уехал с девчонкой за город.
— Бедная девчонка, — уже тише и без сочащегося изо рта сарказма говорит Огнева. А я сам не знаю пока, как реагировать. Не понял еще. Надеюсь, Бык не подведет.
Остальные десять минут мы с ней едем в относительной тишине. Я пытаюсь анализировать в голове свои действия, но ни хрена не пойму. На кой черт я везу ее туда, где полно доступных телок? Зачем суюсь со своим самоваром? И со своим ли? Просто ее чертов образ чирлидерши из мыслей не идет. А казалось бы, чего я там не видел, а?
Когда мы заворачиваем к дому, я издалека слышу басы. Рус, видимо, взялся за пульт — его музыка так и прет из колонок. А розово-синий стробоскоп, палящий из окон — это что-то новое.
«Малыш, ну где ты? Погибаю без тебя»
Сообщение падает на телефон от контакта под номером три. Не разберу с ходу, кто это, но цепляюсь взглядом за яркие следы пальцев у Огневой вокруг локтя. Та, задрав свитер по рукам, нелепо вскрывает тюбик, нюхает ядреную мазь со змеиным ядом и пучит в ужасе глаза. Явно собирается отказаться, но поможет же дурной!
— Дай сюда, — отбираю у нее мазь и выдавливаю смачную порцию ей на кожу. Растираю, пока та шипит на меня изо всех сил. — Говорил же, змея. Потерпи, будет жечь, но до завтра все пройдет.
Кроме синяков, конечно.
Откладываю тюбик на приборную панель и еще раз прохожусь пальцами по ее руке. Растираю между ладоней, как всегда делал себе, и ловлю тишину. Булочка молчит, что очень странно. Дышит неровно, краснеет и молчит. Еще пахнет снова так, что сожрал бы на месте.
— Это шампунь? — транслирую мысли вслух.
Она резко вскидывает на меня взгляд, и мы оказываемся в паре сантиметров друг от друга. Ее рваный выдох щекочет мне лицо.
— Не понимаю, — линия ее бровей ломается, она морщит лоб, будто решает сложную головоломку.
Смешная. Этого не отнять.
— Я о… — говорю, не отрываясь от ее дрожащих губ.
— Да ну на фиг! Хозяин приехал! — орут с балкона, из-за чего Булочка отскакивает от меня и бьется затылком о стекло.
— Не убейся хотя бы сегодня, прошу, — шепчу я больше себе, чем ей.
— Народ, Гром тут! Чествуем Громовержца! — а это уже Русик подключается.
И едва мы выходим из машины, во двор большим пьяным скопом вываливается толпа. Какая-то телка с ходу виснет у меня на шее, другая уже ноет, что ревнует. Парни рвутся что-то угарное рассказать. А я оборачиваюсь к Булочке, которая трется у капота, и вижу ужас в ее глазах. Но подбородок та держит кверху, амазонка, блин.