На грани фола - стр. 45
– Я соскучилась не по тебе, Астон. Кроме как о моей дочери, мне не о чем с тобой разговаривать, – окончательно осмелев, заявляю я, пытаясь твердо стоять на ногах, но меня начинает нехило «кружить», а давление в висках нарастает пропорционально неистовой пульсации. Я буквально ощущаю гнев, исходящий от Астона, через его тяжелое дыхание в трубку.
– У тебя нет дочери, Стефания, – глухо смеется Уилл, и я вижу перед внутренним взором его черные глаза, цвета смолы, затягивающие в свою непроглядную и непроходимую бездну мою душу. Встряхиваю волосами, пытаясь избавиться от навязчивых образов бывшего мужа. Боль сковывает грудную клетку от его слов, и я ощущаю, как мелко дрожат мои губы, когда вспоминаю ту ночь, когда моя малышка появилась на свет, как волнительно было взять её на руки в первый раз. В тот момент, не только время, но вся земля остановилась: я прижала её к своей груди, и не могла поверить в то, что это не сон, что это крошечная частичка меня совсем скоро станет обладательницей капризного характера и упрямого нрава.
У нее будет своя судьба, но я всегда буду держать её за руку… я хотела держать. Но не могу.
– В любом случае: тебя ждет наказание, Стеф. Больше никаких проститутских платьев, за исключением съемок. И я согласен пойти тебе на встречу, если примешь мое предложение.
– Какое? – нервно выдыхаю я, уже заранее подозревая к чему он клонит.
– То самое, Стефания. Мне повторить?
– Не заставляй меня идти на такое, Уилл. Ты обещал, что я увижу её на игре! Обещал мне! – срываюсь я, топнув каблуком по асфальту с такой силой, что подвернула ногу.
– А что такого в моем предложении, Стеф? Раз так хочется потрахаться с другим, делай это при мне.
– Я не хочу… боже, с чего ты взял?! Ты умеешь разговаривать о чем-то другом? – извращенец долбаный. – Позволь мне увидеть её… пожалуйста, – я не хочу унижаться, не хочу просить его… но желание побыть рядом с Вероникой такое острое и сильное, что я сдаюсь: даю слабину, и вновь занимаю позицию жертвы. Я проигрываю в каждом нашем разговоре, в каждой встрече. Играя против Астона я беззащитна, оголена, как проводок. Открытая рана для стремительных стрел своего демона.
– Мне нравится, когда ты умоляешь, птичка. Но на игру ты не попадешь. Даже не пытайся. Я позабочусь о том, чтобы тебя не пустили, даже если ты наберешься глупости купить билет в кассе.
Следующее, что я слышу – короткие гудки, звучащие для меня, как реквием моего душевного состояния. Люди несутся мимо меня, проходят с неимоверной скоростью… а у меня такое ощущение, что я одна, на необитаемом острове, заперта посреди одиночества и безмолвия уже много лет, без шансов на возвращение к жизни.