На горизонте – твоя любовь - стр. 71
– Тебе дать номер врача? – решаю отшутиться, произнося свой вопрос максимально серьезным тоном. – Может он сможет вылечить твою больную голову?
– Ее может вылечить только один человек, – признается он, а я по-прежнему пытаюсь сконцентрировать свое внимание исключительно на дороге.
– Боже, Хантер, что за ванильные признания? – я невольно начинаю смеяться от осознания странности этого диалога, ведь что бы я ни спросила у него, он обернет все таким образом, что, по его мнению, мне лучше быть с ним вместе.
– Я знаю, что ты такое «любишь», – специально выделяет последнее слово саркастичной интонацией.
«Совсем не знаешь. Ты совсем не знаешь меня, Хантер.»
Я сконцентрирована на дороге, когда замечаю, как он небрежно кладет руку на подлокотник. Пальцы лишь слегка касаются моего бедра, но этого едва ощутимого прикосновения хватает, чтобы через меня прошел разряд, заставивший мою ногу непроизвольно нажать на газ. Машина резко ускоряется, а сердце начинает колотиться быстрее.
– Что такое, ангел, ты нервничаешь? – его голос звучит мягко, но с ноткой игривого вызова. Я натягиваю на лицо маску безмятежности, стараясь отвлечь внимание от того, что самоконтроль начинает давать сбои.
– Нет, просто вспомнила кое-что… – отвечаю, продолжая двигаться на прежней скорости.
– Что?
И все было бы более-менее нормальным, если бы после его вопроса последовал мой ответ. Но вместо этого его любопытство пробирается сквозь все преграды не только в мою голову, но и в другие места. Он позволяет своей руке скользнуть выше, пробираясь под легкий материал моего сарафана, вырисовывая кончиками пальцев безболезненные, но такие ощутимо приятные ожоги на моей коже. Я вцепляюсь в руль, словно это единственное, что может удержать меня в равновесии, продолжая испытывать ощущение нестабильности во всем теле.
Горячие пальцы продолжают свое путешествие по бугристой коже, вызванной этими прикосновениями. Они тянутся к резинке трусиков сбоку и чуть оттягивают тонкую ткань, посылая по телу новую порцию жара, которая охватывает и сжимает все внутри так, что кажется, будто я нахожусь в эпицентре пламени, способного за секунду превратить все мысли в тлеющий пепел. Это как если бы меня бросили в самый жаркий костер, а затем окатили ледяной водой, заставляя желать вспыхивать с новой, пугающей силой.
Он проводит рукой дальше, изучает то, что ему запрещено изучать, трогает то, что ему нельзя трогать. Но я почему-то позволяю. И только когда его рука оказывается между ног, в тесной близости с тем местом, которое готово уже взорваться от пульсации и напряжения, мне удается вернуть себе обладание и сжать их вместе с такой силой, чтобы не позволить ему сделать чуть больше лишнего, чем я уже позволила.