На горизонте – твоя любовь - стр. 68
«Ну да, Тея, ты ведь не можешь поставить на пол переноску и открыть дверь рукой…»
Толкаю дверь еще раз, и она с легкостью открывается, а я тем временем лечу на кого-то, кто уверенно обхватывает меня за талию из-за чего я роняю свою сумку. Хорошо, что я крепко держу Себастьяна, не хватало мне еще угробить своего питомца.
– А если бы это был какой-то старичок, ты так же крепко прижимал его к себе? – спрашиваю, повернув голову в его сторону.
– Я знал, что это ты. Я чувствую тебя, даже когда ты этого не хочешь, – говорит он, продолжая держать меня в своих руках. – Где малыш?
«Что ж, Хантер, вот так произойдет твое знакомство с моим малышом, который всего-навсего кот, а не тот, о ком, ты мог подумать.»
– Знакомься, Себастьян, это злой Охотник. – Отталкиваюсь от Хантера, поворачиваюсь к нему всем корпусом и поднимаю переноску прямо перед его лицом, позволяя лучше рассмотреть «малыша».
– Так вот ты какой, малыш, – хмыкнув, говорит он.
Опустив переноску немного ниже, у меня появляется возможность разглядеть лицо Хантера лучше. Его наигранная улыбка, казалось, устремилась вверх, но глаза выдавали совершенно другие эмоции. В них больше не было ни капли удивления. Вместо этого я уловила мелькнувшую искорку, отражавшую, казалось бы, сложную гамму чувств. Мне стало интересно: испытывает ли он облегчение от того, что в переноске оказался всего лишь кот, а не что-то более серьезное? Или, возможно, в глубине души он испытывает легкую грусть из-за того, что этот бесшерстный комочек не был настоящим ребенком?
«Или это твоя светлая головушка, Тея, начинает строить необдуманные теории, которые тебя, вообще-то, даже не должны беспокоить? И что с того, что он может испытать от этого облегчение? Возможно, в этом облегчении скрыто нечто личное, к чему ты не имеешь никакого отношение?»
– Интересный выбор, – подмечает он, рассматривая пятнистого сфинкса.
– Рада, что ты оценил, – с сарказмом произношу, выдавив на лицо такую же улыбку, как у него, но потом прячу ее. – Но мне плевать.
– Давай его сюда, – говорит он, протягивая руки к переноске.
– Он не любит чужих людей, – резко отвечаю, сделав акцент на предпоследнем слове, чтобы напомнить о границах между нами.
– А кто здесь чужой? – наигранно удивленно спрашивает, обернувшись, чтобы убедиться в том, что мы здесь одни. – По-моему, для тебя я далеко не чужой человек, Тея.
«Блять, ну и зачем ты говоришь мне все это? Для чего? Чтобы что? Чтобы я растеклась лужей? Хренушки, милый. Галатея Спенсер не из тех, кто будет течь перед тобой. Опустим мое утреннее влаговыделение от мыслей о совместном прошлом.»