На дороге - стр. 24
Проснулся с громадной головной болью. Кента рядом не было – наверное, упылил в свою Монтану. Я вышел наружу. И там в голубом воздухе впервые увидел вдалеке огромные снежные вершины Скалистых гор. Я глубоко вдохнул. Надо попасть в Денвер немедля. Сперва я позавтракал – умеренно так: тост, кофе и одно яйцо, – а потом двинул из города к шоссе. Фестиваль Дикого Запада еще продолжался: шло родео, и прыжки с гиканьем вот-вот должны были начаться по новой. Я оставил все это за спиной. Мне хотелось увидеть свою банду в Денвере. Перебрался по виадуку через железную дорогу и подошел к кучке хижин на развилке шоссе, обе дороги в Денвер. Я выбрал ту, что поближе к горам, чтоб можно было на них смотреть, и поднял руку. Меня сразу же подобрал молодой парень из Коннектикута, который путешествовал на своем рыдване по стране, рисовал; он был сыном редактора с Востока. Рот у него не закрывался; мне же было паршиво и от выпитого, и от высоты. Один раз чуть не пришлось высовываться прямо в окно. Но к тому времени, как он меня высадил в Лонгмонте, Колорадо, мне снова стало нормально и я даже начал рассказывать ему о состоянии своих странствий. Он пожелал мне удачи.
В Лонгмонте было прекрасно. Под громаднейшим старым деревом пятачок зеленой травки, принадлежавший бензоколонке. Я спросил служителя, нельзя ли мне здесь поспать, и тот ответил, конечно, можно; поэтому я расстелил свою шерстяную рубашку, улегся в нее лицом, выставив локоть и нацелив один глаз на заснеженные вершины, полежал вот так под жарким солнышком всего какой-то миг. Заснул на пару восхитительных часов, и единственное неудобство доставлял случайный колорадский муравей. «Ну вот я и в Колорадо!» – торжествующе думал я. Черт! черт! черт! Получается! И после освежающего сна, наполненного паутинками грез о моей прежней жизни на Востоке, я встал, умылся в мужском туалете на заправке и зашагал дальше, снова четкий, как чайник, купив себе густой молочный коктейль в придорожной закусочной, чтоб слегка подморозить раскаленный, исстрадавшийся желудок.
Между прочим, коктейль мне взбивала очень красивая колорадская девчонка; вся такая улыбчивая; я был ей благодарен – это окупало предыдущую ночь. Я сказал себе: «В-во! Как же тогда будет в Денвере!» Снова вышел на ту жаркую дорогу – и вот уже качу дальше в новехонькой машине, за рулем денверский предприниматель лет тридцати пяти. Выжимал семьдесят. У меня все зудело; я считал минуты и вычитал мили. Прямо впереди, за холмистыми пшеничными полями, что золотятся под дальними снегами Эстиса, я наконец скоро увижу старину Денвер. Представлял себя нынче вечером в денверском баре со всей нашей толпой, и в их глазах я буду странным и драным, и как тот Пророк, кто прошел всю землю, чтоб донести темное Слово, а Слово у меня для них одно – «Ух!» У нас с водителем завязалась долгая душевная беседа о наших соответственных планах на жизнь, и не успел я сообразить, как мы уже проезжали мимо оптовых фруктовых рынков в предместье Денвера; там были дымовые трубы, дым, железнодорожные депо, краснокирпичные здания и вдалеке – дома в центре из серого камня; и вот я в Денвере. Высадили меня на Лаример-стрит. Я поплелся дальше, весьма шаловливо и радостно скалясь, смешавшись с местной толпой старых бродяг и битых ковбоев.