На дорогах четырех королевств. Том 2 - стр. 37
– Какое грандиозное сооружение! – восхищенно проговорил Ганин. – Смотри, Серега, вот они – забытые цивилизации, сон тысячелетий…
– Колизей отдыхает, – согласился Дежнев. – Но ведь это тоже все – наше прошлое, наша история, если верить теории о Воссоединении. А нам достались только пирамиды… Учебник истории на свалку. Эх! Стакан чёрного кофе бы! Убил бы за кофе…
Биорк увидел, что уруктаи спешат занять самые удобные ниши. Они загоняли под арки тягловых животных прямо с повозками – высота и глубина позволяли это делать, не распрягая их. Сразу разводили костры, ставили над ними котлы. Некоторые места, видимо, были уже для них, как свои коронные, – на них прочие прибывшие не претендовали, за другие – случались короткие стычки.
Шарки на это все смотрел спокойно, и вел свой отряд дальше по кругу, туда, где толпа уруктаев редела. Это была правильная тактика: их варвар выказывал неожиданную сметливость.
Наконец они нашли место еще никем не занятое – далеко, почти напротив ворот, через которые они въехали в город. Рядом с их нишей оказалась одна из широких лестниц. Через несколько последовательных пролетов она вела вверх в город, в высокое здание, состоящее сплошь из одних лоджий. Вдоль парапета этой лестницы был проложен каменный водосток, и по нему бежала струйка воды, а внизу у ниши стояла каменная чаша. Она была до краев наполнена. Можно было утолить жажду самим и напоить лошадей.
Голем первым оказался возле источника воды; он прильнул к чаше жадным ртом и вдобавок по плечи опустил в нее свои синие руки.
Распрягли лошадей и поставили арбу поперек, так, чтобы она прикрыла от чужих взглядов их стоянку. И вовремя. Они недолго оставались без соседей: скоро справа от них расположился уруктай, который приехал один, без всякого сопровождения. Он слез со своего тощего варана, и скинул на каменную плиту небольшую котомку. Ящер у него был совершенно необычного, серого цвета, глаза, словно затянуты молочной пленкой. Биорк решил, что это от старости.
Узкоухий равнодушно глянул на рассматривающего его человека, снял с пояса мешающий ему огромный продолговатый тесак, и склонился над своими пожитками.
– А в соседях у нас Д’Артаньян, – вполголоса сказал Дежнев своему приятелю. – В рваных штанах, но верхом и с верной шпагой – искатель военного счастья.
– Угу, похож, – согласился Ганин, глянув исподлобья. – Не светись здесь, а то шевалье прицепится. Надо бы еще и палатки поставить, чтобы больше отгородиться.
Они принялись ставить свои палатки.
В центре площади, возле обелиска, начала собираться толпа. Их сосед встрепенулся и тоже пошел туда, предварительно проверив узел на поводе, которым он привязал к каменному столбику свою костлявую клячу.