На днях землетрясение в Лигоне - стр. 4

Тантунчок ждал меня в небольшой гостиной с низкими плетеными креслами и журнальным столиком, на котором лежали четки и английский детективный роман. В углу стоял небольшой домашний алтарь, убранный белыми и красными ленточками и бумажными розами.

– Что привело тебя ко мне, уважаемый директор Матур, в такой поздний час?

– Я не обеспокоил тебя, уважаемый Тантунчок?

– Я отдыхал. Ты, наверное, слышал, что я знаток и ценитель детективов. Когда ты стар и немощен, остается мало удовольствий в жизни. Для меня удовольствие – развлекательное чтение.

– Я очень спешу, уважаемый Тантунчок, – сказал я. – И пришел побеспокоить тебя по срочному делу.

– Я всегда рад слушать твою мудрую речь.

– Как-то месяца два назад, мы разговаривали о спичечной фабрике в Танги, – сказал я.

– Забыл, совсем забыл, – улыбнулся Тантунчок. – Но если директор Матур помнит об этом, значит, так и было.

– Позволь вернуться к этому разговору.

– Хочешь стать спичечным королем? В нашей стране это не большая честь. Ведь у тебя есть одна спичечная фабрика?

– Это не моя фабрика, – поправил я Тантунчока. – Это национализированная фабрика, я лишь числюсь ее директором.

– И хочешь купить мою старую, не дающую дохода фабрику в Танги? Может быть, чтобы подарить ее государству?

– Не исключено, – сказал я спокойно. – Особенно после того, что случится сегодня ночью.

– Что? – Старик давно почувствовал неладное. Его черные, круглые мышиные глазки уперлись мне в лицо.

– Сегодня ночью падет правительство Джа Ролака.

– Давно пора, – сказал Тантунчок. Он старался понять, как это отразится на его делах. – И кто придет к власти?

– Твоя спичечная фабрика все равно не дает дохода, – продолжал я. В комнате не было плевательницы для бетеля, и это меня раздражало. – Если у власти будет левое правительство, начнется национализация. И ты лишишься фабрики. Может, безвозмездно.

– Ты уверен, что фабрика уцелеет в твоих руках?

– У меня нет такой уверенности, – улыбнулся я.

– Народный фронт разгромлен, – рассуждал вслух Тантунчок. – Вряд ли они могли бы… – И он помолчал, потом добавил: – А твой Урао никогда не стал бы национализировать фабрики…

Мышиные глазки Тантунчока метнулись ко мне, проверили, не отразилось ли что-нибудь на моем лице.

– А если никакого переворота и не будет?

– Разве бы я посмел солгать?

– Нет, – согласился со мной Тантунчок, – не посмел бы. Ты согласен заплатить цену, над которой смеялся месяц назад?

– Нет, – сказал я. – Цена в четыреста тысяч ват меня не устраивает. Но я готов заплатить сто тысяч.

– Шутник! – морщинки собрались вокруг глаз Тантунчока. – Фабрика застрахована в триста пятьдесят тысяч.