На дне колодца - стр. 4
– Экий баловник, сам тебе в руки идет, – усмехнулся Хотта. – Как тебя звать-то хоть?
– Ритка. Маргарита, – пояснила она, – но я предпочитаю просто Ритка.
Хотта цокнул языком, но ничего не сказал, и Ритке осталось только гадать, не останется ли она и дальше тетёхой. А банка с зайцами тем временем все наполнялась, и все ярче светилась ровным, теплым светом.
– Хватит, должно быть, – наконец сказал Хотта, заглядывая в банку. – Пойдем, Ритка-Маргаритка, сейчас самое интересное будет.
Они прошли дальше по каменной мостовой. В одном месте несколько камней было выломано, из-под земли пахло сыростью и страхом. Рядом суетилось несколько похожих на Хотту существ. Они ловили пролетающий мимо серебристый ветер и так ловко и быстро мяли его в лапках, что он уплотнялся, становился податливым и гибким, как глина. Этой легкой серебристой глиной заделывали щель в дороге.
– Опять чрево проснулось, – обронил Хотта, – хорошо на виду, быстро залатают.
Ритка хотела было спросить, что это за чрево такое, но они уже пришли. В ложбинке между высоких деревьев лежали какие-то палки. Но стоило Хотте взять одну и подвесить банку на специальный крючок, как Ритке все стало понятно. Маленький, похожий на зайца светоч, держал в руках фонарь. Свет от него был теплым, каким-то добрым, и даже немного счастливым. Было приятно просто стоять и греться в его золотистом сиянии.
– Полечись, полечись, – добродушно сказал Хотта, – а то сама вон за ухом уже мохрой зеленой обросла.
Ритка безуспешно попыталась глянуть себе за ухо, закрутилась и чуть не свалилась в ровную, как зеркало, лужу. Там-то она и увидела, задрав вверх волосы, как какая-то противная серо-зеленая слизь, скопившаяся у нее за ухом, шипит и испаряется под светом волшебного фонаря.
– Это во мне тоже что-то плохое было, да? – спросила Ритка, вспоминая то ощущение чужой кукольной головы, которое иногда посещало ее.
– Оно почти во всяком есть, – сказал Хотта, – как простуда. Бывает человек силен, крепок духом, вроде как иммунитет у него. А бывает слабый, тут обидится, там позавидует, так к нему зараза и липнет. А это у нас с тобой, как бы сказать, чай с малиной, – пояснил он, приподнимая фонарь.
Свет от него разливался вокруг, становясь все ярче, так, что Ритке пришлось зажмуриться, а когда она открыла глаза, увидела, что стоят они уже на самой обычной улице. Вокруг, не замечая их, сновали люди. Но, попадая в сияние световых зайцев, чуть вздрагивали, замирая. Хмурые, озабоченные лица наполнялись светом. Разглаживались печальные складки у губ, расправлялись плечи. И сами наполнялись сиянием, будто бы набирая его про запас. Уходили они совсем другими людьми.