На дальних берегах. Книга первая. Тринадцатый год. Часть третья - стр. 30
Из открывшейся калитки выпорхнула супруга деда Афанасия. На фоне великана супруга она выглядела забавно. И всё потому, что было трудно по анатомическому строению представить более противоположную ему человеческую фигуру. Супруга Афанасия, Пелагея Мироновна, была сухонькой и миниатюрной женщиной с по-детски тоненьким голоском, но однако же она нарожала мужу уже семерых детей.
– Принеси наших солонины и грибочков, что ли? – обратился к ней дед Афанасий.
– Да не надо! – воспротивилась Ангелина.
– Нет-т-т! – оборвал её твёрдо дед Афанасий. – С пустыми руками я тебя не отпущу, Ангелинка! – и Афанасий так посмотрел на супругу, что та тут же сорвалась с места и с необычной проворностью побежала исполнять указание строгого мужа.
– Мы можем опоздать… – занервничала Ангелина.
– Сей момент, я на долго не задержу…– возразил дед Афанасий.
И впрямь, не прошло и пары минут, как из калитки вновь словно девочка выпорхнула шустрая Пелагея Мироновна и за ней вслед появилась одна из её дочерей. Обе они держали в руках по глиняному кувшину с солониной и грибами. Женщины подали их Алексею, и он их отнёс в экипаж.
– Ой-ёй-ёй, мы опоздаем… – вновь занервничала Ангелина.
Дед Афанасий приобнял девушку и поцеловал её в щёку.
– Ну-у, буде! Коль спешите, так возвращайтесь по-быстрому! А то не дай бог действительно опоздаете на отплытие…Через сколько ваш пароход-то отходит?
Суриков посмотрел на часы и ответил:
– Где-то минут через сорок-сорок пять.
Афанасий Артемьевич ещё раз поцеловал Ангелину в щёку, помог девушке взойти в экипаж, на прощание вновь крепко пожал Алексею руку, и когда они тронулись, замахал им вслед.
– Ну и здоровяк у вас, Ангелина Григорьевна, младший брат вашего деда! – отметил вслух Алексей, потирая свою правую посиневшую руку. – У-у-у-ух, чуть пальцы мне не оторвал. Ну и силища у него! Я бы сказал, неимоверная!
– Да-а, – согласилась Ангелина, – таким же был и мой дед Мефодий. Оба моих деда никогда на здоровье не жаловались и с самого рождения были богатырями. А дед Афанасий и сейчас запросто ломает подковы и гнёт медные тарелки и с необыкновенной легкостью завязывает в узел кочергу! По молодости он работал в кузни…
– Это чувствуется…
– В начале он был подмастерьем, а потом стал работать самостоятельно. А однажды он заплутал в зимнем лесу и наткнулся на взрослого медведя, вылезшего из берлоги до наступления весны и ставшего шатуном… И что вы думаете, Алексей Георгиевич? Вы, наверное, в это не поверите, но я нисколечко не преувеличиваю…Огромному и рассерженному медведю не удалось справиться с Афанасием, и знаете почему? Наш дед повалил этого шатуна, а далее…он его заломал! Заломал быстро, хотя и получил шрамы на всю жизнь. Шкура того медведя до сих пор находится в доме у деда Афанасия, и он на ней возлежит. Затем он отслужил в армии. Ему пришлось повоевать под началом генерала Лорис-Меликова на Кавказе с турками, а после ранения под Эрзерумом он вернулся домой и стал старостой в кряшенской слободе. Между прочим, он имеет несколько наград, в том числе и орден святого Станислава первой и второй степени, и даже Георгия. Про него выходили публикации в газетах…