На далеких окраинах. Погоня за наживой - стр. 67

Вдали двигалась кучка всадников. Не более версты отделяло их от того места, где залегли барантачи. В этой медленно двигавшейся группе ничего не мелькало яркого, это-то отсутствие красных точек и напугало так беглецов: они издали узнали серые рубашки казаков и неторопливую, медвежью походку их коренастых лошадок.

Узнал их и Батогов, и самая жгучая, самая порывистая радость охватила все его существо. Он задрожал даже, он хотел громко закричать: «Сюда, сюда!» Он хотел вскочить.

– А этого хочешь? – шепнул ему на ухо кто-то и сильно надавил на затылок. Батогов зарылся лицом в мелкую песчаную пыль.

– Зарежу прежде, чем рот разинешь, – шепнул ему тот же голос.

«Господи! – подумал Батогов, – ну, я буду лежать, я буду молчать… Ведь они сами увидят: они едут так близко – ведь не слепые же они, в самом деле… Они сюда повернули… они рысью поехали… они заметили…»

– Велик и един Аллах, велик и силен Магомет, пророк его! – шептал Сафар.

Прочие тоже бормотали что-то, уткнувшись носами в землю.

– Все равно зарежу: пропадем мы, пропадешь и ты вместе с нами, – шептал джигит прямо в ухо Батогову.

«Эх, коли б не связаны были руки!..» – подумал Батогов, и крупная слеза, совсем помимо его воли, покатилась по грязной щеке и нестерпимо защекотала, пробираясь у него под носом…

Казаки были так близко, что можно было рассмотреть уже кое-какие подробности. Холщовый китель ехавшего впереди офицера отличался своею относительною белизною от казачьих рубах; медный рожок трубача сверкнул несколько раз на солнце. Рыжий меренок звонко заржал, вытянув горбоносую голову, и это ржание так ясно отдалось в ушах притаившихся барантачей, словно животное было не более как в двадцати шагах… Чу! Говорят… смеются…

– Велик и един Аллах!..

– Сто-о-о-й! – доносится по ветру команда офицера.

Казаки остановились.

– Дальше – шабаш! – слово в слово доносится голос.

В мертвой, тихой, как могила, степи каждый малейший звук слышен далеко и ясно.

Несколько казаков, дребезжа оружием, слезают со своих высоко навьюченных седел; усталые кони фыркают и отряхиваются.

– У кого, ребята, огонь есть? – спрашивает офицер.

– Ишь мы сколько за Чардары проперли, – говорит кто-то и рукою показывает.

– Генерал сказывал: за Чардары не переходить, как сейчас, – то и назад.

– Нешто их теперь догонишь? Они, чай, уже за Гнилыми колодцами дуют.

– Одвуконь^>2 беспременно.

– Что же, отдыхать, что ли?

– Чего тут в степи делать? На Дарью погоним…

Барантачи лежали, слышали все от слова до слова и ничего не понимали.

Батогов тоже все слышал – но он все понимал.

– Глазом моргнуть не успеешь, – прирежут, – лезет ему в ухо, а у голой шеи ползет что-то холодное.