На далеких окраинах. Погоня за наживой - стр. 123
– Разве попросить Юсупа: он все узнает, ему это так легко устроить, он мне расскажет, – решил, наконец, Батогов, и с этим решением он стал дожидаться утра.
Он отполз подальше от общей кошмы, на которой спали работники.
– Ты куда это? – спросил его рядом лежащий, и спросил таким голосом, что Батогов сразу не догадался, ему ли это говорят, или же он слышит бессознательный бред спящего.
Он снял с себя рубаху, сильно встряхнул ее и надел снова. Он лег прямо на песок, потерся об него немного сильно чесавшимся телом, и скоро его начала одолевать тяжелая дремота.
– Ты чего это ушел-то? – снова слышится тот же голос. Батогов не отвечал.
Темная фигура приподнялась, пристально на него посмотрела, приподнялась еще больше и разом запрокинулась навзничь.
– Эк стерегут как, черти! – подумал про себя Батогов, – и что им за прибыль такая?.. Тоже ведь рабочая скотина, как и я… – И он начал притворно храпеть, чтобы избавиться от дальнейших расспросов.
Чуть-чуть рассветало, а уже половина аула была на ногах, даже сам мирза Кадргул выглянул на минуту, заспанный, из дверей своей кибитки, выглянул больше для того, чтобы показать, кому следует знать о том, что хозяин уже проснулся. Заспанное, немного сердитое лицо мирзы снова скрылось за узорною кошмою, и дверь плотно опустилась на свое место.
Батогов увел хозяйских жеребцов к колодцам, и опять не один, а с другими. Он захватил с собою и лошадей мирзы Юсупа, который, не выходя из кибитки, закричал ему:
– Эй ты, захвати и моих с собою, все равно за одним разом ходить к колодцам…
Юсуп выругался при этом, да так обидно выругался, что все работники расхохотались, услышав такое хорошее слово.
– Ах ты, свинья эдакая, – подумал Батогов и пошел отвязывать лошадей мирзы Юсупа, погладив при этом своего Орлика, который весело заржал при приближении пленного.
Умная лошадь всегда приветствовала Батогова ржанием, привычка, которая весьма не нравилась мирзе Юсупу, привычка, на которую как-то подозрительно смотрели заметившие это обстоятельство работники.
Спустя полчаса после того, как угнали лошадей к водопою, Юсуп вышел совсем одетый и вооруженный, словно в дальнюю дорогу, сердито поглядел кругом, словно отыскивая кого-то глазами, и проговорил громко, так что во всех концах аула слышали:
– Ишь ты, собака паршивая, сколько времени у колодцев толчется!
– Да ты, мирза, куда собираешься, что ли? – спросил Кадргул, не выходя из кибитки.
– Тут, неподалеку, в аул к Ахмету надо съездить, – отвечал Юсуп. – Пойти разве навстречу? – произнес он как бы про себя и быстро зашагал к колодцам, над которыми, несмотря на утреннюю росу, стояла густая пыль, и в этой пыли смутно сливались рев верблюдов, ржанье лошадей, унылое блеяние овец и громкие отдельные возгласы погонщиков.