На что способна умница - стр. 2

– Вы, судя по всему, – сказал Тедди, – не знакомы с моей тетушкой Гвладис. Ивлин, родители наверняка уже гадают, куда…

За их спинами возмущенно взревела толпа. Ивлин обернулась. Суфражистка с ящика была явно чем-то потрясена, она держалась за щеку, приоткрыв рот. И вот уже на глазах у Ивлин в нее что-то бросили, суфражистка пригнулась, и снаряд пролетел мимо. Чистильщик сапог и продавец горячих каштанов, промышляющие по краю толпы, победно заулюлюкали.

Апоплексический джентльмен воскликнул:

– Прекратите, кому говорят! Как вы обращаетесь с дамой?

Продавец каштанов скорчил страшную рожу.

– Да иди ты! – И продолжал орать, обращаясь к женщине на ящике: – Будь ты моей женой, отведала бы у меня палки!

– Ивлин, – заговорил Тедди, – к моему великому сожалению, нам придется поспешить, если мы хотим успеть на встречу с родителями. Такими темпами мы рискуем пропустить первый акт.

– Да уж, – отозвалась Ивлин, но не сдвинулась с места.

– Сидела бы лучше дома – там тебе самое место! – надрывался продавец каштанов. Он набрал полную пригоршню своего товара, остывавшего сбоку от жаровни, и швырнул суфражистке в лицо. Она снова увернулась, но с ящика не сошла.

– Ивлин… – поторопил Тедди.

– А ну уймись, Джимми, ясно тебе или нет? – подала голос еще одна женщина, стоявшая на пороге лавки за их спинами. – Мы тут вообще-то слушаем эту леди!

– Сама и уймись, тупая корова! – выкрикнул продавец, размахнулся и бросил последний каштан в сторону женщины.

Он попал точно в щеку Ивлин.

Позднее она говорила, что именно в этот миг приняла решение.

Ивлин Коллис было семнадцать лет. И как бы там ни воспевали этот возраст некоторые поэты, она относилась к нему как к бремени.

Она родилась второй из четырех детей. Ее девятнадцатилетний брат Кристофер, которого домашние называли Кит, уехал учиться в Оксфорд. Хоть Ивлин и считала себя обязанной любить брата и даже любила его, ее не могло не возмущать то, что именно брату доставалось все, чего она когда-либо хотела, притом доставалось без просьб, а он полученным даже не дорожил. Кристоферу все позволялось в более раннем возрасте, чем ей. Его отправили в частную школу, о чем втайне всегда мечтала Ивлин, и вот теперь родители оплачивали его университет, обучению в котором он как будто бы и не радовался. Последнее обстоятельство казалось особенно обидным с тех пор, как Ивлин обнаружила, что тоже хочет в университет, и не нашла ни малейшей поддержки и понимания ни в ком из родных.

Ивлин училась в маленькой школе без пансиона в Белсайз-Парке, где важными составляющими хорошего образования для девочек считались умение играть на фортепиано и бегло говорить по-французски. Но, в отличие от других школ, здесь ученицам преподавали также латынь и древнегреческий.