На что способна умница - стр. 16
– Ни черта себе! – выпалила она. Мэй замерла. – Ты вообще кто?
– Я Мэй. Мэй Торнтон. А ты?
– Нелл. Эллен. Нелл. Нелл Суонкотт.
«Приятно познакомиться», – чуть не отозвалась Мэй. Ее так и подмывало рассмеяться.
– Какого черта… – начала Нелл, но что она собиралась сказать, Мэй так и не узнала.
В конце переулка показалась тень, знакомый голос воскликнул:
– Мэй! А я тебя всюду ищу!
Это была мама – одежда в беспорядке, раскрасневшееся лицо, растрепанная, как птичье гнездо, прическа. В голосе слышались резкие, тревожные нотки, совершенно несвойственные ей.
– С какой стати ты здесь прячешься? Неужели не могла догадаться, что я буду тебя искать?
– Я просто… – Мэй повернулась к Нелл, чтобы объяснить.
Но Нелл исчезла.
Кони-лейн
Нелл пробиралась к дому переулками словно в тумане. Она чувствовала себя уставшей, избитой и ошарашенной. Но все прочие чувства перекрывало еще одно – возбуждение, от которого кружилась голова.
Неужели это было по правде? И эта девчонка только что пыталась поцеловать меня?
Ее не покидало желание вернуться. Сказать: «Как ты узнала, что так можно? Там, откуда ты, все так делают?» Может, у шикарных девчонок вроде Мэй принято целоваться друг с другом. Или так вообще делают все.
Но спросить она не могла. Как и заставить себя вернуться. В мире Нелл девочки вроде Мэй появлялись ненадолго – промелькнут вдалеке и исчезнут. Порой ее знакомым случалось работать в домах, где жили такие, как Мэй, – мести полы, нянчить детей. Иногда их можно было рассмотреть с близкого расстояния – например, в больнице или на суфражистских маршах. Но просто взять и подойти к одной из них, да еще и спросить, почему она пыталась тебя поцеловать, было немыслимо.
А более немыслимо попросить о новом поцелуе.
Домой она вернулась поздно, в десятом часу. Она сама открыла дверь – в Попларе никто сроду не запирался – и поднялась по лестнице до дверей двух комнат, которые они снимали. В кои-то веки на кухне было тихо. Ее родители сидели у огня, мама зашивала разорванную юбку Дот, папа ставил подметку на ботинок Берни. Младшие дети спали в комнате по соседству, младенец – в ящике у кровати. Как только Берни подрастет немного, переберется из кровати на диван, к старшему брату Биллу. Шестнадцатилетний Билл где-то пропадал, как обычно.
Услышав, как вошла Нелл, мама подняла голову.
– Все хорошо, милая? – И, разглядев ее лицо, добавила: – Беспорядков не было?
– Немного. – Она дотронулась до чайника на столе – еще теплый. Хорошо. И налила себе чашку. – Но видели бы вы этих суфражисток. Блеск!
Мать нахмурилась.
– Ты только поосторожнее, девочка моя, – попросила она. – Марши – одно дело, но не вздумай поджигать почтовые ящики, слышишь? Угодишь за решетку – нам заплатить за тебя залог будет нечем.