На букву "М" - стр. 32

Спасибо этой работе, что мне вообще думать некогда.

И спасибо маме, что позвонила после смены в тот самый момент, когда машина Дрима преградила мне путь к широко распахнутым дверям служебной колымаги.

— Да, мам, — моментально поглощённая разговором, я обошла капот, но Дрим вышел мне наперерез:

— Сонь!

— Нет, с работы иду, — увернулась я от его руки. — Ничего не поздно. Первая смена с семи утра до четырёх. А я работаю во вторую — с трёх дня и до последнего клиента.

— Подожди, — он меня всё же поймал, обнял, прижал к себе, зашептал со спины в ухо. — Надо поговорить.

— Мне — не надо, — выразительно показала я рукой. — Отвали.

И забилась в микроавтобус на самый задний ряд сидений.

Всю дорогу, пока мы кружили по городу, оставляя персонал «Тигровой лилии» у своих парадных, лестниц и подъездов, я старалась не плакать, слушая мамины простые новости. О том, что папа нашёл новую работу (ему нравится), бабушка опять толком не ест, целыми днями всё траву рвёт на огороде (одни глаза остались), тёте Вале, наконец, наладили на даче свет (а я и не знала, что его отключали), стоит жара, но завтра уже обещают дожди.

— А ты сама как?

— Да что-то приболела, — вздохнула она. — Всё жара эта проклятая. Давление скакнуло. Скорую вызывали. Теперь вот анализы надо сдавать.

— Так ты сдавай, — я качала головой, зная, что ведь не пойдёт. Это же очереди, больницы. А работать кто будет.

— Не переживай, — бодро улыбнулась она. — Прорвёмся!

Пока поднималась в лифте всё же разревелась. И ещё вытирала эти непрошеные горькие слёзы, когда нашла у двери нежный бело-розово-голубой букет в круглой шляпной коробке и записку в нём:

«Я знаю, ты всё слышала. Это правда, Софи. Мне жаль».

— А мне нет, — порвала я записку и швырнула в мусорное ведро. — Конечно, зачем ты мне со своими клопами в коммуналке и тараканами в голове. И что дети у мужиков за тридцать в браках случаются — какой ужас-ужас, — язвила я. — Но ты подумай, какая цаца: всё, раз я трахалась с Агранским, уже и нехороша? Жаль ему! Дебил! А вот за букет спасибо. Будет с чем завтра пойти в больницу.

И так хотелось не возвращаться в этот чёртов ресторан, чтобы никогда их всех больше не видеть. Но деньги нужны, доработать обязана.

Пора учиться плевать на всё это. Помнить о главном и идти к своей цели.

17. Глава 17. ВП

Больше всего это походило на сон. На сон плохой, злой, жестокий. И на сон во сне. Даже когда я просыпался, словно всё равно спал.

Погруженный в темноту жизни и темноту своих мыслей, я и рад был от них сбежать, проснуться, и не мог.

День, ночь. Верх, низ. Фантазии, явь. Всё теперь одинаково. А может, стало единой мыслеформой, неким волновым потоком, в котором реальное и вымышленное слились как грязные вешние воды в единый бурный смысловой ручей. И уносили меня всё дальше и дальше между прогалинами в глубины памяти, из которых не хотелось выныривать.