На берегу Тьмы - стр. 41
– Бу-ря мгло-ю не-бо к-ро-ет…
К концу стихотворения Николай замешкал. Почувствовал: сейчас! Не в силах больше сдерживаться, он задумчиво полистал книгу и, найдя нужные строки, стал читать, меняя тембр, переходя на едва слышимый шепот:
У Катерины закружилась голова, стало нестерпимо жарко, буквы понеслись бурной полноводной рекой у нее перед глазами. Николай, опьяненный ее близостью и вином, придвинулся еще ближе. Катерина почувствовала его горячее, прерывистое дыхание у себя на шее:
– У тебя, наверное, спина болит – сегодня весь день санки таскала, – чуть слышно прошептал Николай. – Так нельзя. Ах, какая нежная шея, совсем ты на крестьянку не похожа. – Он, едва касаясь, кончиком пальца осторожно провел по выступающему шейному позвонку, под нежным, еще детским робким пушком.
Катерина вздрогнула, обернулась – и в этот миг ее настиг поцелуй Николая.
Сначала удивленная, потом обрадованная, очумелая от нахлынувших на нее чувств, она стала страстно отвечать на его поцелуй. Мысли опрометью проносились в голове: Николай – моя судьба! Он любит меня! Я ведь тоже давно люблю его – как сама не замечала?
Откуда что взялось? Будто не в первый раз эта девочка целовала мужчину, ей уже казалось, что он давно принадлежит ей, а она – ему.
Их пальцы переплелись, и Катерина почувствовала вдруг, как больно ужалило его обручальное кольцо.
– Ой Господи, что же я делаю-то? – Катерина начала вырываться.
Николай не выпускал ее из объятий, продолжая горячо, одержимо целовать ее шею:
– Останься, останься со мной – ничего плохого мы не делаем.
Катерина испугалась, оттолкнула его неожиданно сильно и опрометью выбежала из кабинета. Гулким эхом в голове пульсировал его голос:
– Катерина! Постой!
Слетев на первый этаж по лестнице, задыхаясь, Катерина на цыпочках прокралась на кухню:
– Агафья.
В ответ последовал звериный, неестественный для женщины, храп кухарки.
Катерина снова позвала:
– Агафья.
Наконец под тулупом за печью кто-то завозился. Показалась растрепанная бабья голова:
– Оюшки?
– Домой я иду, Агафья. За Наташей присмотри – вдруг ночью проснется?
– Дак чего случившись-то?
– Ничего – домой мне надо.
– Дак что, помер кто? – не унималась любопытная кухарка, даже спросонья не терявшая бдительности.
– Присмотришь за ребенком или нет? Пора мне. Скажи, отец за мной послал – ехать надо.
– Да ехай, Господь с тобой, – отозвалась Агафья, протяжно зевая и укрывая кожухом крепко спящего рядом с ней Ермолая.
Катерина быстро набросила овечий тулуп, наспех завязала мохнатый платок и сунула ноги в валенки.