На берегу Синайской пустыни - стр. 6

И тут за спиной послышался звонкий и недовольный голос Инны.

– Почему вы ведете разговоры о переводе в другой регион за моей спиной? Кто остается здесь, а кто переезжает, решаю только я!

Елена выдавила из себя улыбку.

– Инна, мы уже закончили…

Звонкий голос Инны – веский аргумент немедленно прекратить разговор. Лучше промолчать и остаться себе на уме. Характер Инны мне запомнился с Турции. Ей лучше не перечить…

***

Трехдневными соседями в номере отеля «Дельфин», что на анатолийском побережье Турции были крымские татары – Мансур и Сальвар. Заядлые курильщики, любители вина и соблазнители прекрасных девушек. Они свободно говорили по-турецки, чувствуя себя в Турции, как дома. Обладая духом пассионариев и будучи сами себе на уме, они за словом в карман не лезли. Поговаривали, как однажды Мансур пнул ногой водителя автобуса в лицо за то, что тот нелицеприятно выразился в его адрес: «сиктыр гид, аманакуем чуджук!». Тогда едва не случилась авария. Их дерзость не знала границ. Но Инна моментально переломила им хребет. Повздорив с ней, ребята были раскиданы по разным курортным регионам Турции. Учитывая то, что они были неразлучными друзьями – им пришлось туго. Мансура определили на средиземноморский берег Алании, Сальвара – на Эгейское побережье в Мармарис. Уговорить Инну вернуть позиции на круги своя, оказалось невозможно. Она осталась непреклонной…

***

Я вышел из офиса и встретил Сергея.

– Ну, что, познакомился с руководством? – усмехнулся он.

– Ну да… – упавшим голосом ответил я.

– Ладно, ты когда-нибудь пробовал тростниковый сок?

– Не-а…

– Идем, угощу…

Меня пленили мрачные мысли. Мне вдруг показалось, что нужно сдаться и вернуться домой. Вечером по факсу пришла информация рабочего расписания. Сергей собирал туристов на экскурсию в Израиль, я – в аэропорт. Подъем в три утра. Если бы в этот момент у меня под рукой оказался револьвер, я незамедлительно пустил бы себе пулю в лоб. Держа программу в руках, я обреченно побрел в номер…

***

Рабочий день в туризме начинается задолго до рассвета, и такой ранний подъем выбивал меня из колеи. К тому же я плохо ориентировался в пространстве и с трудом объяснялся с водителями. Приходилось прибегать к самому понятному в мире языку – жестам на пальцах. Миндалевидные глаза, смуглые лица и покрытые «арафатками» головы – такими мне запомнились водители в Шарм-эль-Шейхе. Они реагировали на внештатную ситуацию спокойно, без лишней эмоциональности. Часто называли меня «хабиби». Перевод этого таинственного восточного слова, я пока не знал. Но судя по дружелюбному тону, с каким произносили его арабы, оно явно означало что-то хорошее…