На бензоколонке только девушки - стр. 24
Рядом с ней на полу лежала страница, которую она только что прочла.
8 октября 1952 года
Уважаемая миссис Крэкенберри,
В связи с недавним смягчением военными властями некоторых ограничений в части Акта о неразглашении медицинских данных детей, а также в ответ на Ваш запрос от 6 января 1949 года мы теперь уполномочены выслать вам фотокопии исходного свидетельства о рождении Вашей дочери, включая все медицинские записи о состоянии здоровья матери, какие есть в нашем распоряжении, вплоть до даты ее удочерения из Техасского детского дома. Надеемся, эта информация поможет медикам, занимающимся Вашим здоровьем и здоровьем Вашей дочери, в определении рисков любых наследственных заболеваний. Пожалуйста, обращайтесь, если у Вас возникнут дальнейшие вопросы.
Искренне Ваша,
Кэти Кихано,
директор службы здравоохранения
К сему приложены:
– свидетельство о рождении
– медицинская карта
– документы по удочерению
Несколько минут спустя Эрл помог Сьюки устроиться на диване, и она, с влажным полотенцем на лбу, попыталась вникнуть в то, что прочитала только что. В голове застряло только «ее удочерение».
Эрл вернулся с бумажным пакетом, чтобы она в него подышала, и со стаканом бренди.
– Давай, милая, выпей немножко. – Он глядел на нее обеспокоенно и поглаживал по руке.
– Ты прочел? – спросила она.
Он кивнул:
– Да, дорогая, прочел. Вот так новости они вываливают.
– Но что это значит?
Он подобрал письмо и прочитал еще раз.
– Ну что, милая… Боюсь, это значит именно то, что написано. Очевидно, тебя взяли… тут все бумаги… из Техасского детского дома… 31 июля 1945 года.
– Но, Эрл, этого быть не может. Какая-то ошибка.
Эрл проглядел бумаги и покачал головой:
– Нет, милая… Не думаю. Все вполне официально, и вся информация сходится.
– Но тут все равно ошибка. Не могли меня удочерить. У меня симмонзовские ступни и папин нос.
– Ну… может, и нет.
– Но с чего? Что там еще сказано? Ничего не понимаю.
– Милая… ты дыши, а я пока посмотрю еще раз. – Он углубился в документы, а Сьюки все дышала в бумажный пакет, но выражение его лица ей не нравилось.
– Ну? – спросила она между вдохами.
Он взглянул на нее:
– Ты уверена, что готова ко всему этому? Для одного дня тут слишком много информации.
– Да… конечно. Уверена.
– Дай слово, что не разволнуешься и не упадешь в обморок, иначе я не буду ничего дальше читать.
– Даю.
– Что ж… медицинская карта у тебя хорошая. Ты была очень здоровым младенцем.
– А еще?
Эрл взял в руки свидетельство о рождении:
– Ну вот здесь говорится, что твою маму звали Фрици Уиллинка… а фамилия, кажется, вроде… Юрааблалински. Или что-то в этом роде.