Мюссера. Сборник рассказов - стр. 26

Изящество и лёгкость его импровизаций оживают в памяти без малейшего принуждения. Тающие на излёте пассажа звуки, характерное движение кистей, голос с хрипотцой и смеющиеся глаза.

– О! Смотрите, кто к нам пожаловал! Моя гениальная племянница!

Случается городской девочке пожить в очамчирском доме и одной, без уехавших к сочинской тётушке Норе кузин Натуси и Арды. Народившийся же пару лет назад кузен Лёка в силу своего малолетства городской девочкой не замечаем вовсе.

Женщины семьи – жена дяди Шоты, тётя Жуна и бабушка Маня, конечно же, рискуют, когда берутся присматривать за скучающей в одиночестве городской девочкой, хотя времена, когда городская девочка шалила так сильно, что её приходилось пугать страшными карами, давно прошли.

Как же было непросто терпеть шалости городской девочки! Вспоминается бегство после очередной разбитой вазы под ближайший стол и несущиеся в ответ на замечание оттуда, из-под глубин стола, хлёсткие, искажённые по малолетству фразы.

– Тётя Джуна! Ты злая и нехорошая жэнщына! Я тебя не боюсь!

И ответное возмущение в голосе тёти Жуны, обращённое к бабушке Мане.

– Мама, почему пугаете мной? Она же не будет меня любить!

– А кем пугать? – слышатся полные оправдания фразы бабушки Мани. – Она же только тебя ещё слушается чуть-чуть!

Вот идёт поиск очередной куклы, что прячут от неё, любительницы отрывать несчастным руки и головы, на верхней полке шкафа. Чтобы достать куклу, приходится выстроить пирамиду из стульев и табуреток и попутно не забыть разбить красивое чёрное стекло, украшающее столешницу крытого лаком трюмо. И всё для того, чтобы тут же вдавить несчастной глаза вовнутрь. Чисто из любопытства. Что там, в её голове?

Да, без сомнений, скучающая, хоть и подросшая городская девочка представляет собой угрозу, но бабушка Маня и тётя Жуна уверены в себе.

– Мы справимся с ней, Эвелина, – уверенно заявляет тётя Жуна и берёт притихшую городскую девочку за руку. – Поехали, Эля. Ты же будешь слушаться?

– Мгм.

Откуда в очамчирском доме появились дефицитные по прихоти стагнирующей советской экономики апельсины, уже не помнится. Два больших бумажных пакета с пятью килограммами оранжевых плодов почти торжественно помещены тётей Жуной в холодильник. Апельсины предназначены для похода в больницу с целью навестить болеющего и, судя по всему, страшно важного родственника, и тётя Жуна и бабушка Маня вдвоём устанавливают шуршащие бумажные инсталляции на специально освобождённую холодильную полку.