Мюнхэ. История Сербии / история «Хостела» - стр. 15

Итак, я вернулась и стала учиться, как и все. Родной воздух немного раскрепостил меня, позволил по-новому посмотреть на страну. В течение первых же шести месяцев я объехала её вдоль и поперёк. Меня переполняла радость. Такой общительной я никогда не была за всё время жизни в Германии. Я была открыта для всего и для всех. В том числе и для тех, о ком совершенно ничего не знала, но кто принадлежал этой стране десятилетиями участием в значимых для неё исторических событиях.

И такой человек вскоре появился на моём горизонте. Его звали Лукас Хебранг. Он был помощником бывшего президента Хорватии Туджмана. Во втором семестре он появился на пороге нашей альма-матер, чтобы прочесть нам лекцию о взаимоотношениях наших народов в период войны в Боснии. Он был племянником знаменитого Андрии Хебранга – бывшего соратника Тито, который поддержал Сталина в его ссоре с последним и был убит в тюрьме в 1949 году. Когда генерал-диссидент Франьо Туджман в начале 1990-х вернулся в Хорватию из политической эмиграции, он стал его правой рукой и возглавлял его предвыборный штаб на выборах Президента, которые тот выиграл, и, вплоть до своей смерти в 1999 году, занимал высший пост в государстве. После этого Хебранг сошёл с политической арены и занялся бизнесом в государственных масштабах. И вот сегодня этот убелённый сединами, но оттого ещё более привлекательный в неискушённых девичьих глазах человек явился перед студентами не просто как свидетель, а как участник исторических событий – очевидно, что для будущих историков эта встреча была незабываемой.

– Я до сих пор полагаю, – ровным, уверенным голосом вещал он, – что причины проигрыша сербов и в войне в Боснии, и вообще во всём Балканском конфликте кроются только в Милошевиче. Его неумелое руководство – ну, что ожидать от подкаблучника? – и личные амбиции пробудили в сербах их праведный гнев, который копился веками и был предназначен для захватчиков, но никак не для их братьев – хорват. Да, я не спорю, что и хорваты вели себя не лучшим образом, но наш руководитель – генерал Туджман – горячо осуждал братоубийственную войну. А Милошевич её культивировал. Как говорится, «кому война – кому мать родна». Спросите, почему? Очень просто. Он не способен был укрепить свой политический авторитет иначе, чем за счёт многомиллионных человеческих жертв, пусть даже и среди своего народа. А власть ему была нужна, потому что того требовала его жена – дочь крупного партийного чиновника, которая мыслить не могла без властных привилегий. Так и вышло, что хвост вилял собакой, как говорят американцы, а жертвы, которые понесли сербы, превысили даже их потери во Второй мировой войне…