Мышка-норушка. Прыжок в неизвестность. - стр. 9

Из-за угла показался грузовик военных и машина полиции. Резкие звуки стихли. Зато из громкоговорителя послышался уже не электронный, а вполне человеческий голос, пропитанный угрозой:

– Отойдите от терминала! Вернитесь домой!

– Эта дурацкая консервная банка сломалась! Сканер заело! – закричал полицейским сосед. – Я работаю. Вот!

Он сорвал с комбинезона прикреплённый к карману пропуск на выход из дома и потряс им в воздухе.

– Мне положено обеспечение!

– Отойдите от терминала! Вернитесь домой! – угрожающий тон не предвещал ничего хорошего.

– Мне нужны продукты!

Как ни старалась тётя Люся сдерживать мужа, он всё не унимался. Вместо того чтобы отступить и подчиниться, стал выкрикивать ругательства. Его не остановил даже резкий треск автоматной очереди, выпущенной в воздух.

– Ну и что вы сделаете? Застрелите меня? Да? Стреляйте! Я и так скоро сдохну от голода!

Дядя Жора подпрыгивал, размахивая кулаками, и наступал на, вышедших из машины, полицейских.

– Вернитесь домой! – рычал голос в громкоговорителе.

– Пойдём, Жора! Прошу тебя! Пойдём! – умоляла тётя Люся.

Но сосед, словно цепной пёс, огрызнулся на неё и вновь кинулся на полицейских.

Следующая автоматная очередь угодила в основание между бордюром и дорогой. Я почувствовала, как по лбу побежали струйки ледяного пота. Любой бы на месте дяди Жоры испугался и отступил, но не он.

Всё произошло так быстро, что я не уверена в том, что увидели мои глаза. Сосед, зарычав, бросился на полицейских. Тётя Люся повисла у него на руке, пытаясь оттащить прочь. Стрекочущий звук новой очереди разорвал мир, и…все звуки вокруг исчезли. Как в замедленном кино, о котором часто рассказывал дед, дядя Жора вскинул руки, тётя Люся неестественно выгнулась назад, и оба они рухнули на проезжую часть. В руках у дяди Жоры осталась перчатка тёти Люси, обнажив её пальцы и запястье с мигающим идентификатором.

Выбежав из калитки, я бросилась к соседям. Вдох, другой, третий… Видно, бытовые маски не предназначены для бега. В глазах потемнело. Дышать полной грудью никак не получалось. Ещё вдох. И ещё. Соседи всё ближе. В мире нет звуков, только моё прерывистое дыхание, да гулкие удары сердца в горле и ушах…

Обессилив на полпути, остановилась. Вспомнилось, как в детстве дед читал мне заметки о Великой отечественной войне 1941-1945 годов. О концлагерях. О душегубках. Попыталась продышаться, но воздуха не хватало. В голове мелькнуло: так вот, что чувствовали люди, умирая в газовых камерах? В глазах потемнело. Непроизвольно дёрнула шнурок капюшона, сорвала маску, сделала глубокий вдох…