Мышка для олигарха - стр. 8
- Так что?! На улицу или партизанить?
Хотя… Что я теряю? Не побьет же Черкасов меня, если поймает? И хуже, чем сейчас не будет.
- Партизанить, - я заискивающе улыбнулась, благодаря Судьбу за передышку.
- Ну смотри! Если не попадешься ему на глаза, то, может, и меня оставит, - вздохнул Гаев, привыкший, что все идет своим чередом и отель сам собой управляется. – И это. Я сам скажу Полине, что ты убираешь все левое крыло. А станет спрашивать, почему я тебя переставил, скажешь…Черт!
Он пощелкал пальцами в воздухе, пытаясь придумать правдоподобную версию, почему сам управляющий, минуя старшую горничную, распоряжается фронтом работ.
- Ну, может, потому, что вы лично меня принимали на работу? – сделав глуповатое лицо, подсказываю я. - Или я не понравилась кому-то из гостей?
Эта версия была бы Полине бальзамом на душу. Так получилось, что она привела свою протеже на утверждение, а я ее опередила, позвонив по телефону самому Гаеву, который купился на мое «Могу делать любую работу!» И когда я сказала, что мне нужно неофициальное устройство, он понял свою выгоду. Привел любовницу под бок и оформил на кучу должностей. И слава Богу, Полина об этом не знает. Иначе наша повторная сделка с Гаевым не состоялась бы.
Полина – стервозная, неудовлетворенная жизнью разведенка. Вернее, брошенка. Детей с мужем у них не случилось, и он ушел к другой, молодой и плодовитой. Я ей искренне сочувствовала, но Полина видела во всех врагов. И во мне в том числе. Вернее, в первую очередь... Поэтому мне всегда приходилось «держать ухо востро».
С Гаевым мы расстались довольные друг другом. И я решила, что удача на моей стороне сегодня. Однако рано…
Шила в мешке не утаишь… Новость о том, что в отель приехал сам владелец, тут же просочилась. И на мое невезение, к одной из первых – к Полине. Она тут же смекнула, что это шанс заставить меня плакать горючими слезами - получить или жесточайший выговор с штрафными санкциями, или вообще лишиться работы.
Я знаю, что есть такие люди, которым не нужен особый повод для ненависти. Вот и Полине хватило того, что я не желала докладывать о косяках других. Это раз. И два – моя мышка, которая очаровывала всех своей улыбкой и манерами. Она со всеми здоровалась и сражала английской вежливостью: «Сегодня замечательный день! Не правда ли?» либо что-то подобное.
Я даже не могла определиться – хорошо ли то, что она такая общительная или нет. Но даже если бы нас не кормили на кухне, с голоду мы бы не умерли – дочку задаривали шоколадками и фруктами. Я боялась, что это могут расценить как попрошайничество, и не раз беседовала с дочерью, чтоб не брала презенты. Но у Мышки находились доводы, на которые возразить нечего.