Мятежная любовь - стр. 2
Я часто задышала, не зная, как быть. Имеет ли смысл доказывать, что я невинна? Всё равно избежать насилия не удастся. Все, кто присутствовал на торгах, были тёмными магами – черноволосые, темноглазые. Господа новой жизни. И каждого из них я люто ненавидела и готова была убить, если бы ко мне вернулась моя магия.
- Если она девственна, то отдам за неё сотню золотых! – услышала я озорной юношеский голос и перевела взгляд на группу молодых людей. Было видно, что они пришли сюда выбрать игрушку для совместных любовных утех.
- Зачем вам, уважаемые господа, знать о её девственности, или отсутствии оной? – усмехнувшись, спросил аукционист, наблюдая за мной и надзирателем. – Каков смысл в невинности? Этот товар уже не в цене! Ведь невинность пропадает в первый же момент соития!
Хохот толпы сковал меня ужасом. Большего позора не было в моей жизни.
- И всё же я требую сообщить, невинна ли эта особа! – раздался всё тот же юношеский голос. – У девственниц свой аромат и шарм!
Я невольно посмотрела на парня, который так настойчиво интересовался моей девственностью. Моя ненависть к нему казалась безмерной, не смотря на его приятную внешность.
- Шон, оставь её в покое, - напустился на него рядом стоящий парень. – Какая разница? Если она тебе по нраву, то покупай и всё тут!
- Э, нет, Сэм, - протянул Шон. Я еле различала их разговор за шумом толпы. – Сейчас привозят столько испорченного товара, что того и гляди, продадут такую, с которой развлекался весь мир. К тому же, Сэм, у тебя сегодня день рождения и я хотел бы подарить тебе ночь с девственницей. Это незабываемое чувство. Но как только она надоест тебе, мы заберём её себе.
Сэм и Шон засмеялись, их поддержали ещё человек десять, и я ещё раз убедилась в своей догадке: эти молодые люди собрались купить одну девушку на всех и, как назло, заинтересовались мной. От этой мысли я еле сдержала стон ужаса. Мало того, что этой ночью я стану игрушкой в руках похотливого мужчины, так ещё оказывается, что не одного, а нескольких!
Надзиратель, воспользовавшись моим смятением, завалил меня на помост. Я завопила, как резаная, извиваясь и отчаянно отбиваясь. Но разве может женщина противостоять мужской силе?
- Девственница! – объявил он, поднимаясь.
- Триста золотых! – раздался алчный грубый голос какого-то мужчины из толпы.
- Пятьсот! – я узнала голос Шона, хотя уже никого не видела за пеленой слёз.
- Семьсот! – выкрикнул ещё кто-то.
- Тысяча! – Шон явно не собирался сдаваться.
Раздались напряжённые голоса, поднимающие цену. Всё слилось в адскую какофонию. Наконец аукционист прокричал: