Мятеж реформаторов. Заговор осужденных - стр. 15

Воп[росъ]. Отъ чего жъ упоминаютъ о Царяхъ въ церквахъ?

Отв[ѣтъ]. Отъ нечестиваго Приказанія ихъ самихъ, для обмана народа и ежечастнымъ повтореніемъ Царскихъ имянъ оскверняютъ они службу Божію вопреки Спасителева велѣнія молящіи не лишше глаголятъ якоже язычники.

Вопросъ. Что же наконецъ подобаетъ дѣлать христолюбивому Россійскому воинству?

Отвѣтъ. Для освобожденія страждущихъ семействъ своихъ и родины своей, и для исполненія Святаго Закона Христіанскаго, помолясь теплою надеждою Богу, поборающему по правдѣ и видимо покровительствующему уповающимъ твердо на него, ополчиться всѣмъ вмѣстѣ противъ тиранства и восстановить вѣру и свободу въ Россіи.

А кто отстанет, тот яко Iуда предатель, будетъ Анафима проклятъ. Аминь!»

Командиры пехотных корпусов: 4-го, генерал-от-инфантерии князь Щербатов и 3-го генерал-лейтенант Рот доносили главнокомандующему 1-ю армиею:

Князь Щербатов от 31-го декабря 1825 и 1-го генваря сего 1826 года, что о возмущении Черниговского пехотного полка получа он сведение от киевского гражданского губернатора, по дощедшим к нему от васильковских стряпчего и городничего рапортам, предписал тотчас 1-му баталиону Моромского пехотного полка; выступившему из Киева, по смене с караула, остановиться в местечке Броварах и быть ежеминутно в готовности к выступлению куда надобность потребует; Витебскому пехотному полку также приготовиться куда приказано будет, а Курской полк, в Киеве находившийся, был уже в совершенной готовности; 2-е, что прибыли в Киев полковник Гебель покрытый 8-ью ранами, из коих самая тяжелая нанесена в грудь Муравьевым; майор, что ныне подполковник Трухин, довольно пострадавший от побоев; два жандармские офицеры порутчик Несмеянов и прапорщик Скоков, которых Муравьев содержа под арестом отпустил после выступления из Василькова в 8 верстах, также прибыл полковой адьютант Павлов 1-й, скрывшийся от мятежников в доме городничего, сохраня присяжный лист, подписанный всеми офицерами на подданство вашему императорскому величеству и полковую печать и 3-е, что отделившиеся от мятежников явились к нему князю Щербатову, генваря 2-го порутчик Сизиневский и подпорутчик Войниловичь, и 3-го штабс-капитан Маевский, порутчик Петин, подпорутчики: Рыбаковский и Кондырев; прапорщики: князь Мещерский, Апостол-Кегичь и Белелюбский, и что из числа их Кондырев, князь Мещерский и Апостол-Кегичь, по уверению полковника Гебеля и подполковника Трухина, насильно были увлечены мятежниками и к сообществу их не принадлежали.

Генерал-лейтенант Рот:

Первоначально от 1-го генваря, что он получив известие 30-го декабря, 1825 года поздно в вечеру о происшествии, бывшем с полковником Гебелем в селении Трилесах, 31-го числа того месяца отправился после полуночи и прибыл в вечеру того же дня в дивизионную квартиру в местечко Белую Церковь, где командовавший дивизиею, генерал-майор Тихановский лично донес, ему Роту, что полковник Гебель тяжко ранен в Трилесах, и что после сего происшествия Муравьев-Апостол с помощию 5 мушкетерской и 2-й гренадерской рот, чтобы привести часть полка в возмущение под предлогом, что его императорского высочества цесаревича Константина Павловича неправильно и против желания устраняют от наследия престола, решительно возбудил шесть рот к неповиновению начальству и власти; будучи же поддерживаем некоторыми офицерами, совершенно ему Муравьеву, преданными, произвел он всякого рода буйства, потом 31-го числа предпринял с оными ротами движение, а стараясь всячески распространить дух возмущения и привлекая нижних чинов ласковым и вольным обращением, позволял им пьянствовать и делать неистовство, чем надеялся, нашед прочие полки 9-й пехотной дивизии еще расположенными по широким квартирам, тоже привлечь на свою сторону значительное число людей. Генерал-майор Тихановской, узнав о сем происшествии, предписал немедленно собрать прочие полки в свои штаб-квартиры, дабы отнять Муравьеву-Апостолу все способы к распространению возмущения; а он Рот с своей стороны велел тотчас двинуть в Паволочь из ближайше расположенных гусарских полков 6-тъ ескадронов, послав между тем повеление, чтобы и вся дивизия была в готовности в случае надобности; удостоверившись же, что Муравьев-Апостол посылал ежедневно из своих приверженцев к бывшему командиру Алексапольского пехотного полка полковнику Швейковскому, находившемуся еще в Радомысле для сдачи полка, узнал он, Рот, что чины сего полка, равно и Кременчугского пехотного, по приближении Муравьева последуют бесчестному предприятию его тем более, что разглашает он солдатам 8-летний срок службы и другие льстивые обещания; почему опасаясь, что влияния Швейковского, который, как он Рот недавно узнал, принадлежит тайному обществу, над Алексапольским полком могли послужить в пользу возмутителей и поколебать даже соседственный Кременчугский полк, он Рот, 31 числа, послал тем полкам с нарочным повеление о немедленном выступлении в окрестности Житомира, а генерал-майору Чистякову предписал, чтобы он тотчас арестовал Швейковского и опечатав все его бумаги отправил вместе с ним в корпусную квартиру. Сверх того велел того же числа 17 егерскому полку, двум ротам Кременчугского полка, содержавшим караул в дивизионной квартире и 4 пешим орудиям следовать из Белой Церкви в Паволочь, – куда и сам он Рот прибыл того же вечера в одно время с вышеупомянутыми гусарскими эскадронами. Получив уже там верное сведение, что Муравьев-Апостол положительно взял направление на Брусилов, он генерал-лейтенант Рот, не дожидаясь прибытия туда пехоты, дабы не потерять времяни, на рассвете выступит с 6-ю ескадронами гусар и конною ротою № 5 для искоренения возникшего возмущения.