Мятеж - стр. 34
Священным и ужасающим.
Реквизитом Обри была обычная на вид свеча. Участникам не разрешалось говорить во время инициации: ни объяснять свое заклинание, ни оправдываться, почему оно пошло не так, поэтому никто не мог знать, что собирался сделать Обри.
Он поставил свечу в центр комнаты, достал из кармана коробок спичек и зажег фитиль. Свеча с шипением загорелась и выпустила в воздух густой столб дыма цвета индиго. Обри присел на корточки у свечи, и его лицо стало непроницаемым и сосредоточенным. Он уставился на дым, вытянув одну руку, и его пальцы начали медленно двигаться, как будто он перебирал струны арфы.
– О, – выдохнул мужчина рядом с Кассией.
Она проследила за его взглядом вверх. Только сейчас все начали понимать, что волшебство происходит не перед Обри, а выше.
Вместо того чтобы рассеиваться по мере остывания, дым принимал форму. Над свечой оживали изящные полуночные создания. По воздуху прыгали кролики, за которыми вились струйки дыма. Они спускались до тех пор, пока не оказывались среди ног зрителей, которые смеялись и шарахались в сторону, когда те прыгали по залу. Размахивая хвостами, рыскали лисы; кошки набрасывались друг на друга. Там были и птицы, описывающие круги над головами собравшихся. Змея обвилась вокруг ноги мужчины, и тот, настороженно наблюдая за ней, пытался смеяться вместе со своими друзьями.
Дымовой зверинец Обри просуществовал всего пару минут, после чего мальчик задул свечу, пересек комнату и открыл окно. По мановению руки его творения послушно потянулись к нему и, проскользнув в окно, снова превратились в дым и растворились в воздухе.
Кассия чувствовала, как наблюдатели вокруг нее сопротивляются желанию снова захлопать в ладоши, но она не могла разделить их восторг. Ей было далеко до Обри.
– Члены Общества, – сказала Хелия с помоста. – Да или нет?
– Да! – единодушно ответили они хором, и только тогда зал взорвался радостными возгласами. Краткий миг радости и поздравлений благословенно рассеял напряжение, но сердце Кассии забилось еще сильнее. Если, чтобы ее приняли, она должна была быть не хуже Обри, девушка была обречена.
У следующей участницы не было реквизита. Она вышла в центр комнаты одна и закружилась. Юбки ее кроваво-красного платья элегантно развевались. И снова воцарилась тишина, полная ужаса напряженность, поскольку ничего не происходило и никто не издавал ни звука. Но затем она снова повернулась, и когда свет упал на атлас ее платья, оно вспыхнуло желтым. С каждым поворотом ее платье переливалось другими цветами радуги: оранжевым, фиолетовым, зеленым. Фуксия, нефрит, лазурный. Она завершила показ тем, что ее платье заиграло всеми цветами сразу, как радуга, отражающаяся от океанской ряби. Когда ткань снова стала красной, участница повернулась к помосту и собравшимся перед ним членам Общества.