Мятеж - стр. 31
– А я и не скрываю! – Отрок выкрикнул сие несколько нервно, с вызовом – устал уже бояться всех. – В Углич иду. В Углич. С вестию важной к воеводе тамошнему, а может быть, и к самому князю!
– С важной вестью, вот оно как! – снова засмеялся незнакомец. – А весть эту можно, скажем, не угличскому удельному, а великому князю доверить?!
– Великому князю?! – шепотом переспросил Сенька. – Самому?
– Самому, самому… я, знаешь ли, его очень хорошо знаю.
– Самому – еще лучше будет! – Отрок решительно рубанул воздух рукой. – Как раз по его делу.
– Так-так-так-та-ак… По какому делу конкретно?
– Ну… с мором ведь князь великий борется, все знают – затем в наши края и приидоша.
– А что – ты про мор что-что знаешь? А ну-ка, ну-ка, пошли!
– Ко князю великому, господине? А он что, здесь?
– Да здесь, здесь, весь флот его здесь, на реке – ладейки.
– А ты его точно знаешь?
– Ох, как ты мне своим расспросами надоел! Знаю, знаю – иди уже.
Сопровождаемый высокородным незнакомцем с привешенной к богатому поясу саблею, Арсений спустился чрез заросли ракитника и чернотала вниз, к реке, где у самого берега стояли большие воинские ладьи числом около пары дюжин. Все – добрые суда, красивые, с навешенными на бортах щитами, с разноцветными стягами, с пушками. А воинов вокруг было – немерено!
Один – немолодой, но здоровенный, сильный, с крючковатым носом и смуглым разбойничьим лицом, внезапно обернулся, подбежал к высокородному ближе… и, вдруг поклонившись, спросил:
– Когда отчаливать прикажешь, княже?
– Так вот прямо сейчас. Вестника только выслушаю – что-то он тут интересное говорит.
Княже! – внезапно осенило Сеньку. Так вон оно что… То-то вокруг все кланялись да, салютуя оружием, браво выпячивали грудь. Вот оно что… князь! Князь великий!
Отрок повалился на колени, в траву:
– Не вели казнити, великий князь!
– Встань, Сенька! Идем вон к шатру. Сейчас мне все подробно поведаешь.
Выслушав Арсения, князь немедленно выслал пару стругов – догнать «рогатую» ладью – и, распорядившись накормить юного посланца, надолго задумался. По всему выходило, что чума начала распространяться по рекам, через зараженных торговцев… Что ж, следовало ожидать. Скорее всего, уже инфицирован и коновал Кузьма, хозяин Сеньки, и, быть может, уже кто-то из жителей Бродского рядка. Если это так, то сие поселение надобно немедленно окружить да сжечь вместе с жителями, или уж, по крайней мере, оставить их вымирать, выставив на всех дорогах посты и никого никуда не выпуская, дабы не дать распространиться болезни. А как еще ее лечить? Увы, стрептоцида еще не имелось, да и вообще никаких антибиотиков. Даже шприцов… увы… Оставался строжайший карантин зараженных мест да эвакуация населения из соседних мест, как единственные действенные средства.