Мы живем неправильно - стр. 32
– Аминова, – говорит русичка. – Понятно твое желание красивой жизни, но я боюсь, что ты можешь слишком далеко зайти в погоне за нею. Байлюк. Почему не сдал сочинение, ведь ты был.
– Он был, есть и будет есть, – автоматически острит Митька.
«Достали», – думает Сева Байлюк. Мне видно его мысли – он сидит впереди через проход.
– У тебя нет идеалов? – вопрошает русичка.
«Блин», – думает Сева отчетливо.
– Похоже, она опять к уроку не готова, – шепчет мне Мирка. – Это возмутительно. Мы не успеем пройти материал.
– Борисевич! – истошно кричит русичка. – Ты чрезмерно политизирована. Это смешно при твоей комплекции.
Народ хохочет. Мирка кричит:
– Демократа должно быть много!
– Ну и будешь как итальянская матрёна, – говорит русичка. – Восемь детей и макароны.
– Лучше восемь, чем ни одного! – отвечает стерва Мирка.
– Борисевич, вон!!! Мирка сидит.
– Борисевич, вон!! Мирка сидит.
– Борисевич, мы без тебя не начнем.
Пауза. Тяжелый мучительный вздох.
– …Вообще вы все неправильно поняли тему. Вы написали про тех, с кем, извините меня за выражение, вы хотели бы…
– Потрахаться, – страшным шепотом произносит Митька Капралов.
Пауза.
– Но я сейчас хочу поговорить о том, что возмутило меня больше всего.
Русичка порылась в сочинениях и извлекла оттуда один листочек.
– Наши деды, – трагическим тоном завела она после краткого молчания, – отдали свою жизнь за Отечество.
Это было как-то неожиданно, даже гул в классе затих. Русичка встала, держа выбранное из кучи сочинение двумя пальчиками. Прошла на середину класса. Обвела всех своими лупалками.
– Наши деды, – надрывно повторила она тоном выше, – отдали свою жизнь в борьбе с фашизмом!.. – русичка закатила зенки.
«Спятила!» – подумали мы хором.
– Между тем, ребята, среди нас есть фашист! – поведала русичка и эффектно замолчала.
Мы страшно удивились. Фашистов среди нас не значилось.
– Как ты думаешь, кто это? – спросил я у Митьки.
– Да хрен его знает, – тревожно огляделся Митька. – Может, Джанелидзе?
Русичка тянула паузу.
– А вы не подскажете, кто? – спросила Мирка Борисевич. – Чтоб мы боялись?
– Он сидит рядом с тобой! – завопила русичка загробным тоном. – Кусков!
Меня аж передернуло, Мирка от меня инстинктивно отпрыгнула, но быстро сориентировалась.
– Чего?! – я выпучил глаза.
– Ты не можешь не понимать, какую гадость ты написал. Я не знаю, кто тебя этому научил. Мне хочется думать, что ты сам не понимаешь, насколько чудовищны были преступления, совершенные…
– Так, – сказал я, – давайте конкретно. Фельдмаршал Кейтель никаких преступлений не совершал. Он был волевой, целеустремленный человек, прекрасный военный.