Мы живем неправильно - стр. 21

Джек и Дима Мерзляк уже успели куда-то улизнуть. К Насте подсаживается Всеволод Семенович. Он пьян.

– Вообще-то, карьера – это ерунда, – говорит Всеволод Семенович, облизывая Настю взглядом. – Для женщины самое главное – это семья, дети. Любовь. Главное для женщины – найти себе мужа. Какого-никакого… пусть даже плюгавого, лысого, сорокапятилетнего, – самокритично увлекается Всеволод Семенович. – Ты вот, я вижу, девушка видная, красивая, и при этом чувствуется, что отличница… Вот я и говорю: комплекс отличницы – это плохо! Надо вливаться…

– Как только вы все про всех помните! – говорит Настя. – У вас там в мозгу процессор, наверное.

– Психология! – разводит руками Всеволод Семенович. – И большой опыт! Сколько вам лет?

– Двадцать два, – говорит Настя.

Всеволод Семенович мигом меняет тактику:

– А-а! Ну, тогда еще ничего! Тогда еще можно!

До метро Настю подбрасывает начальница отдела Ираида Ратмировна.

Матерая Ираида Ратмировна курит за рулем и выбрасывает окурок в окошко. Он попадает Насте на юбку. Настя быстро стряхивает его и тушит искры, хлопая ладонью по сиденью вокруг себя.

– Ох, Настенька, извини! – басит Ираида Ратмировна, оборачиваясь.

– Тут еще можно докурить, – замечает Настя.

И протягивает окурок обратно.

– Настенька, ты – прелесть! – говорит Ираида Ратмировна, принимая окурок. – Мы найдем тебе самого лучшего жениха. Самого лучшего…

Маленький родильный дом в конце глухой улицы на окраине. Рядом – огромный запущенный парк, там поют птицы, а вместо фонарей горят только звезды. На краю парка стоят полуразрушенные дома, какие-то ангары, гаражи. Дикие яблони в этом парке роняют плоды до срока. Жители окрестных домов гуляют в парке с колясками и собаками, жгут костры, сидя на поваленных деревьях; дети собирают желуди. За парком шуршит шоссе, блестит река.

Маленький старый родильный дом, сто лет без ремонта. Почерневшие оконные рамы. За окнами роддома – зелень, внутри – выцветшая белизна в горючих, бурых пятнах. Именно в этот маленький роддом свозят рожать со всего города тех, у кого нет ни регистрации, ни прописки. Здесь же за плату можно получить гарантированное внимание врача и акушерки, а потом отдохнуть в двухместной палате. Может быть, роддом не так уж и мал, как кажется на первый взгляд. Три этажа: на втором – рожают, третий этаж – предродовое, первый – послеродовое и приемный покой. Есть и флигель, но мы не будем говорить про флигель и про то, что находится там.

В маленьком родильном доме что ни день рожают женщины. В старенькой, обшарпанной, теплой родилке, где белой краской выкрашены двери и заляпаны окошечки, где тускло светят в коридоре круглые стеклянные лампы. Там-то вот, в этом роддоме, на втором этаже, заведующий родовым отделением Верник и его помощница Вирсавия принимают роды. С самого утра к ним уже сидит целая очередь. Докторша в приемном покое покрикивает на рожениц и записывает каждую, ставит им клизмы, выдает чистые халаты в неотбеливаемых бурых пятнах и дырах, проеденных многолетними стирками.