Мы вышли покурить на 17 лет… - стр. 9
В два часа ночи меня разбудила, будто ткнула пальцем, печальная весть: «Мария умерла».
Форсированная драматургия загнала неопытную и страстную Машу в могилу. Кто перехватит эстафету ухаживания? Неужели Валерия?
Утром пришло: «Прощание с Марией состоится завтра в 11 утра. Приезжайте по адресу метро Первомайская, 7-я Парковая улица, дом такой-то, квартира эдакая. Прошу подтвердить ваше присутствие. Больше я Вас не потревожу. Валерия».
Изредка мелькала мысль, не прошвырнуться ли на Машины поминки, чтоб повидать их всех: сестру Валерию, физика Юру, чеченцев, Машу в утлом гробу…
Впрочем, знал, что не поеду: первомайский адрес за версту разил первоапрельским похоронным фарсом.
Милая, в те непростые минуты я просил у тебя прощения за мои былые звонки и письма, за позорную погоню с оттопыренным крючковатым мизинцем – вернись, вернись и больше не дерись.
Я отпускал тебя, милая…
А днём пришла лазоревая эсэмэска: «Слухи о моей смерти преувеличены. Умерла другая Мария. Взбалмошная сестрица Валерия, как обычно, напутала, простите её. Вообще, столько всего произошло – давайте же повидаемся! Ваша Маша».
Паяцы
Сердце изболелось, глядя на Марину Александровну и Вадима Рубеновича.
У летнего кинотеатра сцена фактически отсутствовала: только коротенький выступ, похожий на обиженную нижнюю губу – «кинотеатр вот-вот расплачется», – поэтому к этой выпяченной губе специально пристроили подмостки и две фанерных кулисы.
На Марине Александровне были тряпичные шорты на косой помочи, поверх родной причёски – зелёный поролоновый ирокез.
– Слушайте новости! Свежие огородные новости!.. – выкрикнула деланным мальчишеским голосом.
– Ах, зачем ты так шумишь, невоспитанный мальчишка?! – подхватил реплику Вадим Рубенович.
К подбородку он приладил седой козлиный локон, а на переносицу самодельное, из проволоки, пенсне. Халат и шапочка были поварские. Чтобы превратить их в одежды сказочного лекаря, на шапочке губной помадой нарисовали жирный крест.
– И где ты только вырос?..
– На грядке, синьор! Разве вы не узнали меня?! – Марина Александровна прибавила задора.
– О, конечно же узнал! – лукаво отозвался Вадим Рубенович, профессионально адресуя фразу зрителям. – Достаточно взглянуть на твою головку-луковку!..
Марина Александровна была Чиполлино, а Вадим Рубенович, стало быть, изображал Айболита. Это всё называлось «затейничество». Два сказочных персонажа в течение полутора часов занимались групповым развлечением отдыхающих малышей – песни, пляски, конкурсы с копеечными призами.
То есть: Вадим Рубенович, к примеру, играл на аккордеоне, а Марина Александровна пела игрушечным дискантом: «А-а-аблака-а-а, белогривые лоша-а-адки!..»