Мы встретимся снова. Мифомистика 21-го века - стр. 50
Саломея была его, а не ее дочерью – это императрица знала всегда и не печалилась по этому поводу тогда, а теперь, когда девочка выросла – тем более.
Кроме вспышек гнева и досады ничего она не подарила. Она соглашалась охотно с тем, что плохая мать, но она вовсе не собиралась прослыть и плохой женой. Царица готова была пожертвовать всем ради собственного счастья. С дочерью в последнее время они почти не виделись. Она радовалась жизни с императором, и никто ей больше не был нужен.
№№№№№
Саломея вернулась к себе и страшно злилась, думая, что какой-то грязный дикарь смеет стоять и любоваться ею. Откуда он мог появиться в ее любимом месте, где прежде не было ни души? Ее не волновало, кто он такой и откуда пришел, но злилась она не только потому что он был грязен и чужд ей, но она узнала его с первого взгляда, хотя этого не могло быть на самом деле. Узнать его она никак не могла, потому что никогда и нигде прежде не видела. Откуда в душе ее появилось это странное чувство?
Она ничего не могла сделать и постаралась просто его забыть. Но девушкой Саломея была волевой, она была уверена в том, что может распоряжаться своими чувствами.
Утром она отправилась на площадь перед императорским дворцом, хотя и не могла до конца понять, зачем туда пошла. Она любила мелькать в этой толпе и ощущать собственное одиночество, порой она просто упивалась им. Она бросила взгляд на толпу зевак и подошла к ним ближе. Каково же было ее удивление, когда в пламенно что-то вещавшем оборванце она узнала вчерашнего незнакомца. Она хотела уйти, но услышала что-то о страшном суде и пламени, которое их сожрет, и прислушалась к его речам.
И все, кто слушал его, заговорили, как только он замолчал.
Он что-то отвечал им, но Саломея уже не слышала его слов:
– Он сумасшедший, – растерянно думала она. Но перед глазами у нее стояли стены какого – то храма, и она была в это храме, который в реальности в Иудее никогда не видела.
– Он сумасшедший и я становлюсь такой же, – обреченно подумала она. Но в это утро все только начиналось, когда она от него улизнула. Она столкнулась с дядюшкой – императором, как только отошла от пророка. Вот уж чего точно не ожидала, хотя он любил незаметно прогуливаться по улицам, все видеть и слышать, обходя свои владения.
– Саломея, дорогая, – позвал он ее своим низким, но приятным голосом, – ты куда-то пропала, а я хочу видеть тебя чаще.
– У меня нет времени, – буркнула она.
– А для бродяги пророка оно находится, только для императора нет, – мягко упрекнул он ее, показывая, что ему все известно, и даже больше, – но я подожду, потому что ты – единственная, дитя мое, кого твой император готов ждать.