Мы умели верить - стр. 7
– Ты про еду не забываешь? – сказал он.
Фиона рассмеялась, посмотрела на парня, снова рассмеялась.
– Йель, – сказала она и поцеловала его в щеку, с нажимом, оставив отпечаток, а парню сказала: – У меня двести старших братьев, – она еле держалась на ногах. – Но, как ты видишь, он самый стильный. А взгляни на его руки. Взгляни.
Йель осмотрел свою ладонь; с ней было все в порядке.
– Нет, – сказала она, – с тыльной стороны! Разве не похожи на лапы? На них шерсть!
Она провела пальцем по темным волоскам, плотно покрывавшим тыльную сторону его руки. И громко прошептала парню:
– И на ступнях тоже! – а затем спросила Йеля: – Эй, ты говорил с моей тетей?
Йель оглядел помещение. Здесь было всего несколько женщин, и самым старшим из них – ненамного больше тридцати.
– На вигилии? – спросил он.
– Нет, она не водит машину. Но ты наверняка с ней говорил, потому что я ей сказала. Я ей сказала, ну, пару месяцев назад. И она сказала, что говорила с тобой.
– Твоя тетя? – спросил он.
– Нет, моего отца. Она любила Нико. Йель, ты должен это знать. Она его любила.
Йель сказал парню:
– Принеси ей еды.
Парень кивнул. Фиона похлопала Йеля по груди и отвернулась, словно он был из тех людей, чья логика непостижима.
Он наполнил бокал почти чистым ромом и стал искать Чарли. Не его ли это бородатый подбородок, синий галстук? Но люди снова сомкнулись, а Йель был не так высок, чтобы рассмотреть что-то в толпе. А тут и Ричард притушил свет и развернул экран проектора, но Йель не видел ничего, кроме плеч и спин, окруживших его со всех сторон.
Ричард Кампо если кем и работал, то фотографом. Йель понятия не имел, откуда у Ричарда были деньги, но он мог себе позволить множество хороших камер и свободное передвижение по городу, чтобы делать фотографии из повседневной жизни, помимо нечастых свадебных съемок. Вскоре после переезда в Чикаго Йель загорал на пляже Белмонт-рокс, с Чарли и его друзьями, еще до того, как он замутил с ним. Это был рай, даже несмотря на то, что Йель забыл полотенце, хотя он всегда обгорал. Ребята обжимались среди бела дня! Гейский уголок, скрытый от города, но полностью открытый бескрайнему озеру Мичиган. Один из друзей Чарли, с волнистыми, раньше срока поседевшими волосами, в зелено-лаймовых плавках, сидел и щелкал их всех своим «никоном», менял пленку и снова щелкал.
– Кто этот извращенец? – спросил Йель.
И Чарли сказал:
– Возможно, он гений.
Это был Ричард. Чарли, разумеется, видел гения почти в каждом, он прощупывал человека, пока не выяснял его сильную сторону, и потом ее в нем поддерживал, но Ричард действительно был талантлив. Йель с Ричардом никогда не были близки – до этого дня Йель не был в его доме – и все же он к нему привык. Ричард всегда был где-то в задних рядах, наблюдая и снимая. Старше всех в их кругу лет на пятнадцать – он всех опекал, баловал, платил за выпивку. Первое время он спонсировал газету Чарли. И то, что началось как странная причуда, стало, за последние несколько месяцев, чем-то крайне важным. Йель слышал щелчок камеры и думал: «Хотя бы это он заснял». Имея в виду: что бы ни случилось – через три года, через двадцать – этот миг останется.