Мы сами отдали им Землю - стр. 2
Машина резко затормозила. Пышная брюнетка влетела в переднюю стенку кузова, отскочила от нее как мячик и приземлилась на колени костлявой молоденькой девушки. Но не успела та даже понять, чем ее так придавило, как дверь кузова открылась и в лица женщин уставились два черных дула военных автоматов, а за ними показались черные с ног до головы фигуры конвоиров. На лицах балаклавы, на головах шлемы с поднятыми забралами. Костюмы, бронежилеты, нарукавники, наколенники, перчатки, рации, кобура – все черное, кроме глаз одного из мужчин. Они были синими. Не голубыми, а именно синими, цвета вечернего неба. Елена никогда не встречала людей с такими глазами или не помнила этого. Ей не было интересно как выглядит его лицо. Она смотрела на его глаза, как рассматривают абстрактную картину в галерее: пытаясь понять, что именно видит.
Несколько мгновений не происходило ничего. Стволы автоматов замерли, охранники тоже. Даже синие глаза одного из них застыли. В кузове вдруг повисла мертвая тишина.
«Наконец то», – подумала Елена. Словно, никто из женщин даже не дышал. Но вдруг та самая толстушка дернулась. Нет, не дернулась, а рванула в сторону открытых дверей и оружейных стволов с такой силой, что казалось вырвет с корнем металлическое кольцо из пола или оторвет себе руки. Она завопила еще громче и яростнее прежнего. Один из охранников еле заметно дрогнул от неожиданности. Если до этого Елена думала, что брюнетка не в себе, и эти ее пируэты вызваны полной потерей рассудка, то теперь, когда та начала обкладывать мужчин отборными многоэтажными ругательствами, поняла, что ошиблась. Кричала связно, даже красиво, как могут только интеллигентные начитанные люди. Ругательства резко сменились мольбами о помощи и превратились в жалостливый вой.
– Заткнись, – рявкнул один из охранников. – Иначе, пристрелю прямо сейчас.
Толстушка замерла на секунду, глаза забегали из стороны в сторону, она думала, осмысляя то, что услышала. Но угроза не возымела эффекта, и она снова заголосила:
– Если вы не хотите ехать оставшуюся дорогу обрызганные кровью и с трупом под ногами, советую утихомирить ее. – Сказал второй конвоир, с теми самыми синими глазами. Говорил громко, спокойно, уверенно, и обращался к остальным женщинам в кузове.
Снова повисла тишина. Все взгляды, включая и второго охранника, метнулись к мужчине. Толстушка обернулась, замерев в своем припадке. Она смотрела на него так, словно только что поняла, что не одна. И тут же кинулась на колени, завопив с новой силой:
– Нет, умоляю! Нееееет! – Из глаз брызнули слезы, голос сорвался на визг. – Моя сестра, моя сестренкааааа… – Она уронила голову на пол, словно в мусульманской молитве. – Мне нужно к ней, пожалууууйста, она ждет меня.