Мы правим ночью - стр. 5
Проблема заключалась в следующем: миссис Родойя убежала. Если Ревна хочет добраться до убежища, ей придется идти самой. Раньше, когда над головой было ясное небо, а Драконы представляли собой лишь умозрительную угрозу, одолеть этот путь ей было бы совсем не трудно. Она попыталась выехать на улицу, но колеса застряли на булыжной мостовой.
Эта проблема была не единственной: если она не попадет в убежище для второсортных граждан в ближайшее время, его закроют и она останется на улице.
На короткий миг город затих. Может, эльды со своим Драконом уже ушли? Может, всего лишь передали привет и двинулись дальше к настоящей цели? Но она могла просто не слышать, как они ныряют в туман, чтобы прийти за ней. В сером полумраке мира она никого не видела и не слышала. А это означало, что и ее тоже никто не увидит, если она использует Узор. Тот затаился шестым чувством в голове, где-то в районе затылка. Невидимые струны, пронзавшие мир и переплетавшиеся, словно нити, плотно прилегающие друг к другу на ткацком станке. В тех местах, где Узор разметали бомбы, эти нити висели лохмотьями, но уже тянулись друг к другу, пытаясь заделать дыру. Ревна не только чувствовала их, она даже могла их ухватить. Они трепетали от переполнявшей их магической энергии. Если она пустит в ход свои способности, то окажется рядом с мамой.
Но Узор, как проявление волшебства, был вне закона. Если магия искр несла в мир энергию, то использование Узора эту энергию искажало. В итоге Союз объявил его незаконным и аморальным. Но сегодня от него зависело, жить ей или умереть. И какая разница, повлияет Узор на полотно мира или нет, если тот и без того давно превратился в хаос?
Благонадежная дочь Союза, та хорошая девушка, что послушно внимала содержавшимся в пропагандистских плакатах призывам, даже думать об этом не стала бы. Свою жизнь она оценила бы ниже благосостояния родного края, и совсем не из-за страха перед Контрразведывательным отрядом или же длительным сроком заключения на острове-тюрьме. Она сделала бы это из любви к Союзу. Но вот Ревна Союз не любила. Он отнял у нее отца и заставлял работать маму по двенадцать часов в день. А ее саму поселил в грязном подвале для граждан второго сорта вместо прочного бетонного бункера, в котором обитали другие работницы завода. Для Союза она была бременем.
Ревна подняла себя с кресла и пошла по улице, обходя валявшиеся на дороге обломки и вытянув руки, чтобы в любой момент ухватиться за нить Узора, если споткнется.
За спиной прогрохотал взрыв, и сквозь вату в ушах она услышала пронзительный крик. Сердце гнало по венам не кровь, а жидкий ужас. Где-то там мама, возможно, пытается пробиться к убежищу по перекрытым дорогам через блокпосты бойцов «Скарова». Вскоре оно закроется. Но если она туда доберется, а мама нет…