Мы правим ночью - стр. 38
Дверь была открыта, но Линне все равно постучала.
Зима, наблюдавшая за тем, как двое военных собирают стол, подняла на нее глаза.
– Вы вовремя. Мне доложили, что к базе приближается паланкин Николая, поэтому времени у нас в обрез. Разберите материалы из коробки за моим столом. Николай терпеть не может беспорядок.
– Вы имеете в виду Николая Церлина? – догадалась она.
– Вы же не дрожите от страха, правда? – сказала командор, бросив на нее проницательный взгляд.
В груди Линне полыхнула злость. Значит, Зима провела связь между нею и отцом.
– Нет, сэр, не дрожу.
– Вот и славно. Сегодня вечером вы поможете мне. Сначала проинспектируем аэропланы, потом – ужин и экскурсия по базе. Боюсь, что за ужином вам с нами сидеть не придется, но по окончании вечера я обязательно вас чем-нибудь угощу.
– Вы очень добры, сэр.
Зима покачала головой.
– Думаю, Линне, у вас все прекрасно получится.
Линне не могла сказать, что на самом деле думала командор – хорошо это или плохо.
В дверь просунулась голова взволнованного новобранца.
– Он здесь, мэм.
Зима выпрямилась и вышла из комнаты так быстро, что Линне пришлось догонять ее бегом. В ней в мгновение ока не осталось ничего от дружелюбного командующего полком, улыбающегося и спрашивающего разрешения, перед тем как отдать приказ. Хоть она не маршировала, в ее походке чувствовалась энергия марша; она была вся во власти своей цели, направляемая четким пониманием точки назначения и времени, которое есть у нее в распоряжении.
А что, если Николай сообщит отцу, что в ее новом полку сплошные неряхи? Что, если скажет, что это плохо отразится на семье Золоновых? Если она хорошо сыграет отведенную ей роль, Церлин решит, что дела у полка идут отлично. Или хотя бы сносно, и тогда он, вернувшись в Мистелгард, не станет смеяться над отцом и не представит Ваннину убийственный доклад.
Церлину не обязательно знать, что полк пока не встал на ноги, что Тамара Зима хочет стать для Линне скорее подругой, чем командиром, или что полковник Гесовец внимательно следит за каждым их шагом и сообщает в Мистелгард о каждой допущенной ими ошибке.
На сердце словно лежал камень. Сегодня ее задача сводилась к тому, чтобы показать Сто сорок шестой полк в лучшем виде. А завтра ей придется действительно растить из девушек хороших солдат. Настолько хороших, чтобы ее перевели в сухопутные войска.
Паланкин Николая Церлина стоял на краю летного поля, над которым этим холодным днем клубился легкий туман. Он был элегантнее армейских моделей, производившихся в Таммине, с длинной зеленой шеей, изящно переходившей в изогнутые металлические челюсти. Его корпус извивался, будто змея. В нем могла поместиться дюжина пассажиров. Паланкин спроектировали по образу и подобию Драконов Эльды, хотя он передвигался по земле, а не по воздуху. Рядом стояли пять человек. Раскованные и развязные. Голодные. Хотя печально известных мундиров на них не было, Линне узнала янтарные глаза скаровцев, охранявших Николая Церлина. Эти глаза они обратили на Зиму и Линне, пытаясь оценить масштаб угрозы. Отец предупреждал Линне насчет скаровцев, когда Ваннин решил внедрить их в армейские части.