Мы обязательно встретимся - стр. 33
Он просил передать привет Гордеевым. О’кей, будем считать, исполнено. Значит, он с ними как-то связан. Но что может быть общего у порядочной семьи и тюремщика? Что же ещё он городил?
Пока ничего не стыкуется, кроме бабушки и её призрака в окне…
Что ж, поживём-увидим.
Проваливаясь в сон в десять вечера, я снова пыталась представить, что случится завтра: это всё затянувшийся сон, и я проснусь здесь же, в своём доме, или кошмар продолжится.
А как же мои ученики, мои родители? Где я для них? Возможно, в моём сегодня, в лучшем случае, нашли моё тело. А в худшем? Нет, даже думать не хочу. Подождём до завтра. Главное – уснуть.
Если я останусь с семьёй Гордеевых, пойду на встречу с милиционером. Он представлялся мне грузным, пузатым, потливым дядькой лет под пятьдесят, который спокойно заканчивает службу в маленьком и тихом селе. Будет мурыжить меня до вечера, а хуже того, пытать заковыристыми вопросами, выводить на чистую воду. Конечно, он не поверит в моё беспамятство и замучает всякими проверками. Как иначе – такая обуза свалилась! Пусть мучает, или, как неприветливая медсестра, сделает выговор, я готова до последнего стоять на своём – ничего не помню и всё тут.
Скорее бы завтра… Пусть я проснусь на своём диване в этом доме, но в моём настоящем. А моё ли это настоящее?..
>2 Саманта Смит (1972-1985) – американская школьница-активистка, стала всемирно известна во времена холодной войны благодаря своему письму генеральному секретарю ЦК КПСС Ю.В. Андропову.
Утром я проснулась от пронзительного лая Тимошки и поняла, что в обратный путь домой – в 2018 – я не отправилась. На заре пару часов назад меня разбудил шум на кухне. Уже тогда всё стало ясно, но я решила, стоит уснуть снова, и фокус получится. Не повезло.
Пёс не замолкал, истерично рвал цепь и тявкал на непрошеных гостей. Неужели сам участковый первым решил пожаловать? В окно гостиной настырно затарабанили. В доме образца 1980 года рамы были крепкими, и волноваться за их сохранность не приходилось.
Я посмотрела на соседнюю кровать. Наташа лежала с открытыми глазами и вставать не торопилась. Мы переглянулись и только тогда она, подтянув расшитую узором лямку белой ночнушки, села на край кровати, вцепившись в одеяло.
– Кто это может быть? – почти шёпотом спросила я. – Участковый?
– Вряд ли, – Наташа посмотрела на круглый металлический будильник, который показывал семь утра. – И дома никого нет, кроме Вари.
– Идём, посмотрим, – предложила я после того, как настойчивый стук повторился и послышался хриплый женский голос: «Хозяева!»