Мы никогда друг друга не любили - стр. 32
Но я так не умею.
Спускаюсь на шею, пальцами обводя ключицу. Слышу тихий стон Авроры и понимаю, что не могу остановиться. Должен, но не могу. Влечение к ней злит, но бороться с ним бесполезно. Кажется, я хочу ее с той ночи в клубе, но, возможно, захотел намного раньше.
Ее рука слабо бьет меня в плечо, и я перехватываю запястье, стараясь не задеть синяк. Глажу тонкую нежную кожу. Простая ласка вызывает у Авроры почти что панический страх – его хорошо видно в глазах. Она смотрит, как напуганный зверек, но почему-то не двигается с места. Кожа на шее краснеет, завтра останутся следы. Губы припухли и блестят от влаги. Безумно хочу снова к ним склониться. А потом не выпускать ее из спальни остаток вечера и всю ночь, пока она не перестанет сопротивляться и не начнет повторять мое имя, перемежая его стонами.
Перед глазами вдруг встает совсем другая картина. И совсем другая Аврора. И ощущение ее рук, которые я вжимаю в мягкое покрывало постели.
Вздрогнув, я отступаю на шаг, с сожалением выпуская бывшую жену из объятий.
– Ты не сопротивлялась, да? Тогда, пять лет назад. Ты не сопротивлялась, и я даже не понял, что тебе страшно. Я все думал: как я мог забыть? Почему ты не остановила меня?
Она со всей силы дает мне пощечину и обхватывает себя руками. Аврору бьет мелкая дрожь, только совсем непонятно: из-за нашего поцелуя или потому что я напомнил о страшной ночи.
– Ты обещал! Ты обещал, что ко мне не прикоснешься больше! Никогда так не делай! Никогда!
Она несется к двери, отчаянно дергает ее и, поняв, что та заперта, лихорадочно осматривается, словно собираясь найти что-то, чтобы разбить стекло. Прежде, чем мой домик превратится в поле боевых действий, я отпираю дверь, потому что удерживать Аврору здесь дальше нет смысла. Я верю, что не она писала блог, и мне надо как следует поразмыслить над тем, кто подобрался к нам так близко, что рискует уничтожить обоих.
И еще немного остыть. Мне нужен холодный душ. А еще лучше горячий душ и капелька фантазии, потому что если я не сброшу напряжение, то просто сдохну, раз за разом вспоминая вкус ее губ и ощущение бьющейся венки на шее, которую завтра она будет стыдливо прикрывать шарфиком.
От Авроры остается только соленый запах моря, легкий летний ветерок и чувство полного опустошения. Я без сил прислоняюсь лбом к холодному стеклу и вдруг понимаю, что не спал больше суток. Как только прочел эту запись, так и не смог заснуть. Бесился, пил, бил посуду. Потом отслеживал телефон Авроры и несся сюда, как только не улетел в какой-нибудь кювет. Но теперь силы кончились.