Мы никогда друг друга не любили - стр. 14
Он толкает меня к постели, разворачивает, своей тяжестью вынуждая опуститься на холодный (он кажется мне ледяным) матрас. От ужаса я забываю, как дышать, но зато вспоминаю, как бороться. Тогда, в восемнадцать, я не умела сопротивляться. Я могла лишь ждать, когда Островский закончит и выпустить меня из личного ада. Тогда мне было что терять – я так думала.
И сейчас я не сражаюсь с подвыпившим мужиком в вип-комнате ночного клуба. Я возвращаю долг бывшему мужу, его образу из страшных снов. Мне уже нечего терять, меня предал единственный человек, которого я называла семьей – мой отец. Злость на него придает силы. А знание, что ни одна живая душа не всплакнет об Авроре Островской, если эту битву я проиграю, толкает идти до конца.
Поэтому я сопротивляюсь, как дикая кошка. Пускаю в ход ногти, зубы. Во мне почти нет силы, но все же удержать меня – задача не из легких. Впрочем, мужчина ошеломлен лишь поначалу, довольно быстро он фиксирует меня на постели, навалившись всем весом, сжав запястья у меня над головой.
Тогда я просто кричу.
Так, как должна была кричать тогда, но не смогла, лишившись голоса и… свободы на долгие пять лет.
Очередная вспышка света озаряет лицо мужчины. Мне кажется, он даже похож на Виктора, и на секунду я почти верю в то, что это какой-то изощренный ночной кошмар ошалевшего от дозы алкоголя сознания.
А потом я слышу знакомый голос, с легкой хрипотцой, с нотками металла:
– Какого хрена ты здесь делаешь?!
Глава третья
Виктор
Я бы подумал, что свихнулся, если бы не очень четкое ощущение реальности.
Ненавижу шлюх.
Не в том смысле, что испытываю к ним какие-то негативные эмоции, осуждаю или порицаю, просто трахать не люблю. Продажные девицы – отдельно, я – отдельно. Хотя жизнь научила, что любая принципиальная скромница может стать продажной, вопрос в цене. По большей части я предпочитаю хотя бы иллюзию взаимного влечения, эдакий ритуал маскировки платного секса под ухаживания. Но иногда нет ни времени, ни сил на флирт. Только острое желание самой обычной физической разрядки.
Поэтому реакция тела на девицу, явившуюся в номер, откровенно удивляет. До сих пор я считал, что желание не способно вспыхнуть от одного вида каштановых кудрей или стройных ножек, обтянутых дешевым блестящим платьем. Но едва она вошла, я понял, что хочу.
У нее, черт возьми, даже запах был возбуждающим!
А потом наваждение пропало. Вместо хорошего оргазма создание с кудрями подарило мне несколько царапин, следы зубов на руке и, кажется, новую фобию. Интересно, как называется боязнь проституток? Бабочкафобия? Шлюхофобия? Путанофобия? Надо будет загуглить.