Мы не твои - стр. 9
В клинике я провожу несколько часов.
Полное обследование, даже небольшой консилиум. Предлагают на выбор лечение в Германии, в Израиле, ну и у нас, в России, конечно.
Там дороже и быстрее.
Но у нас… у нас я буду рядом с Воробушком. Это душу греет. И все-таки.
– Ильяс, смотри, – Товий шелестит какими-то бумагами. Наверное, смотрит мои анализы, я сдаю их регулярно, там настаивает. – я советую не отказываться от Германии.
– Я не поеду.
– Погоди, выслушай сначала, ишь, горячий какой! Горец! Поедешь на две недели. Обследуют тебя по полной программе, сделают выводы. Двух недель хватит. Когда вернешься ты, вернется и Надежда. Понял?
Две недели.
И за две недели есть надежда, конечно, не встать на ноги, не прозреть, но хотя бы узнать какие у меня шансы.
Есть надежда. И Надежда. И я должен выбирать.
Я ведь на самом деле смогу узнать, что я предложу моему Воробушку? Жизнь с инвалидом, или жизнь с нормальным мужчиной, который не будет обузой, а наоборот, сможет заработать на эту жизнь, сможет обеспечить ей все.
Ясно, что обузой в финансовом плане я в любом случае не буду.
У меня есть часть наследства отца. Доля в его бизнесе. И квартира, которую родители подарили мне на совершеннолетие. И счет в банке.
И Тамерлан, знаю, никогда меня не бросит.
Да, я не нищеброд. Я даже слепой, в кресле смогу содержать и ее и малыша, но…
Хочется по-другому. Хочется, чтобы она жила полноценной жизнью.
Конечно, тут тоже есть вариант.
Даже если я останусь таким беспомощным навсегда, что вполне может оказаться реальностью, я ведь могу… Я могу сделать Надю своей женой только на бумаге? Просто сделать так, чтобы ни она, ни наш ребенок ни в чем не нуждались? Дать свое имя, обеспечить? И дать полную свободу ей, как женщине?
Почему только от мысли об этом у меня сжимается все внутри. Где-то там. Глубоко. Под ребрами.
Там что-то бьется, как в клетке. И болит. Ноет. Наверное… сердце?
– Так что ты скажешь, Ильяс?
Что я должен сказать? Ах, да… Германия. Обследование. Возможность вернуться к нормальной жизни.
– Точно на две недели? А если она приедет раньше?
– Я поговорю с ней. Она, конечно, тебя, дурака, помучает немного. А потом простит.
– Простит, думаете, – слышу, что он встал, шелест одежды, шаги. – А если…
– А если не простит, значит будешь делать все, чтобы простила. Уж не мне тебя учить. Хотя… поучил бы. Розгами! Хорошенько! Она ребенка от тебя ждет! А ты…
– Я не знал.
– Мужчина, если он настоящий мужчина, никогда не должен говорить женщине таких слов. Понял? Заруби себе на носу! Не хочешь детей – предохраняйся! Или… или не занимайся этим с женщинами, от которых тебе дети не нужны.