Мы нарушаем правила зимы - стр. 7
Но графиня Левашёва совсем позабыла, что подходила к концу первая неделя мая. Её непонятное проклятье, отравившее всё детство и юность, как она надеялась, давно отошло куда-то в прошлое… Однако – нет, ничуть не бывало! Хорошо ещё, Клаша по своей привычке воздержалась от ненужных вопросов.
Анна куталась в платок, гадая про себя, навсегда ли вернулась её несчастная особенность. Получается, теперь она снова будет превращаться в странное, неуправляемое существо каждый раз в начале мая? Вот и сейчас – она едва не навредила Клаше, которая и так ещё не оправилась от побоев!
Анна поглядела на Клавдию: та присела за узкий стол и, вооружившись большими ножницами, быстро кроила что-то.
Тогда графиня Левашёва достала альбом, с которым так и не смогла расстаться, совершая побег. Она закрыла глаза. Раньше портрет матери – она была в этом уверена – посылал видения, которые она запечатлевала на бумаге или холсте. И это была для них единственная возможность как-то почувствовать друг друга. Или же Анна просто всё это себе выдумала? И ведь теперь скорее всего, тот портрет она больше не увидит.
«Маменька, маменька!» – мысленно воскликнула она. – «Как же мне поговорить с вами?»
На лицо ей упал солнечный луч из открытого окна; он высветил узор простенького покрывала, что лежало на постели. Этот узор образовал золотое колесо, которое, казалось, начало стремительно вращаться вокруг своей оси…
Анна быстро начала набрасывать этот сверкающий круг в альбоме; рядом текла речка, на которой лёд уже тронулся, и вода освобождалась от оков. На берегу неслись в стремительном танце прекрасные собою существа, девушки с длинными, до пола, волосами, в светлых рубахах. Они плясали, и только одна из них пела – она стояла вполоборота к Анне, и та не могла увидеть её лица – лишь горделивую осанку и буйные чёрные кудри. Затем она допела свою песню: волосы её взметнул ветер, руки взлетели…
…Анна едва успела отпрянуть, когда большой чёрный ворон, неизвестно откуда взявшийся, вспорхнул с её рисунка. Птица устремилась прямо к ней – но на полдороге резко захлопала крыльями и метнулась в сторону. Анна протянула руки: этот ворон казался ей сейчас ближе родного!
– Пожалуйста, останься! Пожалуйста! – прошептала она.
Увы, удивительная птица не вняла её мольбе. Ворон взмахнул крыльями, взмыл в воздух, уселся на окне – взгляд его чёрных глаз-бусинок так и впился в зрачки Анны…
– Ох ты, Господи! Откуда же он взялся? – раздался удивлённый голос Клаши.
Ворон же несколько мгновений не отрывал взгляд от Анны; затем крупные сильные крылья распахнулись – птица вылетела из комнаты и исчезла в тёплом голубом небесном мареве.