Мы начинаем в конце - стр. 13
Изящный поворот – и в мешок отправилась пепельница из фольги.
Над камином висела фотография – они двое, обоим по четырнадцать. Полная готовность к будущему. Предвкушение будущего.
– Голова болит?
– С головой всё супер. Мысли, знаешь, как-то упорядочились. О вчерашнем думаю. Спасибо тебе. Только вот что мне кажется: я в этом – ну ты понимаешь – нуждалась. Напоследок. Наверное. Зато теперь все прояснилось. – Стар щелкнула себя по виску и продолжила уборку, по-прежнему пританцовывая. – Дети – они ведь ничего не видели, правда?
– Нам обязательно обсуждать это именно сегодня?
Песня про милую Алабаму кончилась. Стар перестала подергиваться, отерла пот со лба, собрала волосы в тугой хвост.
– Было, да сплыло. Дачесс в курсе?
Нормально. Стар спрашивает Уока про собственную дочь.
– Весь город в курсе.
– Как думаешь, он изменился?
– Мы все изменились, Стар.
– Ты – нет.
Стар имела в виду выразить восхищение – Уок уловил одну гадливость.
Винсента он не видел пять лет. Пытался пробиться к нему, только напрасно. В первое время ездил на свидания с Грейси Кинг, в старом «Бьюике». Судья упек его друга – пятнадцатилетнего мальчишку – в тюрьму, где мотали срок взрослые дядьки. А потому что на суде слово взял отец погибшей. Говорил о Сисси – какая она была, какое чудо из нее выросло бы. Присяжным продемонстрировали фотографии с места трагедии – маленькие ножки, окровавленная ладошка. Звонили директору школы, Хатчу, – спрашивали о Винсенте. В ответ услышали: проблемный юноша.
Для дачи показаний вызвали Уока. Отец не спускал с него глаз. Коричневая рубашка, честное лицо; Уокер-старший – прораб из «Тэллоу констракшн». Компания владела фабрикой, в дыму которой задохнулись мечты соседнего городка стать, как и Кейп-Хейвен, курортным. Тем летом Уок начал ездить с отцом на стройку. Всерьез думал о работе в «Тэллоу констракшн». Напяливал комбинезон, стоял, смотрел на серый грунт в котловане, на трубы. Недра земные завораживали, строительные леса возвышались подобно собору.
В зале суда Уок встретил отцовский взгляд, прочел в нем гордость и правдивыми, исчерпывающими своими показаниями предрешил судьбу Винсента.
– Я не обязана и дальше жить одним прошлым, – сказала Стар.
Уок сварил кофе и вышел с чашками на террасу. Птицы, отнюдь не паникуя, спорхнули с качелей. Уок уселся на старом стуле.
Стар стала обмахивать разгоряченное лицо.
– Сам его заберешь?
– Он написал, чтобы я не утруждался.
– Но ты все равно поедешь?
– Да.
– Не рассказывай ему… про меня. Ну и про все про это.
Коленка у Стар подрагивала, палец выбивал дробь на ножке стула – куда только девалась недавняя оживленность?