Мы – кровь и буря - стр. 39
– Сейчас печальные времена, – перебила Констанция, не желая слушать.
Лорд Вередит снова похлопал ее по руке.
– Увы, моя дорогая, так и есть. Так и есть.
Глаза Констанции блуждали по комнате. Наконец она увидела лекаря, сидящего за столом с другими рабочими и старшими слугами замка. Он наполнял свой кубок вином, пока лысый псарь с худым заостренным лицом что-то бормотал ему на ухо.
– Милорд, – обратилась Констанция к Вередиту, – что вам известно о докторе Джонасе Торне? Я совсем не помню его из детства.
Вередит взял недолгую паузу, чтобы вытереть рот платком.
– Вскоре после вашего исчезновения его наняли помощником лекаря, хотя раньше он работал простым аптекарем в Нижнем городе. Когда чума сразила нашего доктора, его место занял Торн.
– А что было до того, как он стал аптекарем?
Лорд Вередит пожал плечами.
– Боюсь, мне нечего рассказать. Я не интересуюсь делами Нижнего города, – хмуро ответил старик. – А почему вы спрашиваете, дорогая?
– Потому что он отвечает за здоровье отца, – ответила Констанция, наполняя кубок лорда. – Кажется, герцог… – Она бросила взгляд на его длинные сальные волосы и темные круги под глазами. – Кажется, о герцоге никто не заботится.
– Да, так и есть, – согласился Вередит.
Его лицо внезапно стало серьезным, можно было подумать, что он собирается оправдываться.
– Понимаете, забота о вашем отце представляет некую трудность. Я слышал, он редко спит и не любит, когда к нему прикасаются. Торн, однако, предоставляет лучшее медицинское обслуживание, которое только можно предложить герцогу, моя дорогая. Ни в замке, ни в городе вы не найдете более опытного профессионала.
«Трудность? Он человек, а не обуза!»
Ощутив волну гнева, Констанция решила сменить тему разговора и принялась разрезать на тарелке черствую выпечку.
– А мой брат? Кто занимался его воспитанием с момента болезни родителей?
Вередит улыбнулся.
– Приятно, что вы демонстрируете такую заботу о вашем несчастном брате. Они с матерью были очень близки, вплоть до последних дней. Спустя три года после смерти учителя герцогиня решила сама научить Уинтона буквам и цифрам – под руководством судьи, разумеется.
– Судьи?
Странно, ведь брат мог стать угрозой его положению в обществе.
– Герцогиня и судья очень сблизились, но Уинтон всегда неловко себя чувствовал в его присутствии. А когда герцогиня заболела, мальчик… слегка взбесился. Судья пытался чем-то его завлечь, но успеха его старания не принесли. Уинтон не проявил интереса к государственному ремеслу, да и у судьи были дела поважнее, чем нянчиться с капризным князьком.