Мы – кровь и буря - стр. 36
«Ему будет что передать», – подумала Констанция с легкой улыбкой.
Повернувшись лицом к остальной части зала, она постаралась скрыть тревогу.
– Я очень рада оказаться дома, – тихим, спокойным голосом начала она. – Спасибо вам за теплый прием. Вероятно, всем интересно, где я была. Полагаю, мое исчезновение породило множество слухов, и вы не понимаете, почему я вернулась только сейчас.
Уинтон смотрел на сестру с особым вниманием.
– Я жила в Городе Королей у семьи матери, – заявила Констанция. – Когда в Княжеском лесу образовалось облако, отец тайно меня выслал. Он хотел меня защитить. На тот момент герцог не представлял, насколько ужасным станет облако, но после первых признаков грозы он понял, что наследницу княжества нужно уберечь и выучить искусству правления. – Констанция положила руку на ладонь отца, надеясь, что он не окажется в здравом уме и не воскликнет о ее лжи. – Но теперь он нуждается в моей защите. Как и все вы. Я вернулась, чтобы помочь. Отец оказался один на троне без совершеннолетнего наследника. Ему некому предложить регентство. – Она нежно улыбнулась Уинтону. – А после сокращения населения и недавней смерти герцогини править стало еще тяжелее.
На лице брата вспыхнула боль, и Констанция сочувственно сжала его плечо.
– Но теперь я здесь. Завтра в полдень я созываю Витенагемот. Ввиду болезни отца я намереваюсь обратиться к Мудрецам с просьбой передать мне регентство.
В зале раздался шепот. Кто-то сказал, что судья не допустит этого, но Констанция не смогла разобрать, чей это голос. Она проигнорировала предупреждение.
– Жаль, что у меня не было возможности вернуться раньше. Давайте же поднимем бокалы за мое возвращение, за новые начинания и наше будущее!
Высоко подняв полный кубок, Констанция взволнованно наблюдала, как гости нерешительно поднимались на ноги с бокалами в руках.
– За возвращение. За новые начинания. За наше будущее, – бормотали они.
Она еще никогда не слышала настолько неубедительного тоста.
Констанция села и наполнила тарелку едой, надеясь, что ее лицо не выдало явное облегчение. Лгать она умела, как никто другой. Она никогда бы не добилась своего положения в храме, если бы не умела врать. И все же от этой лжи на душе остался горький осадок.
«Ложь соседствует с правдой, – Констанция вспомнила шепот жрицы в маске. – Раскрывай правду постепенно и осторожно, и лишь для того, чтобы убедить в своих словах. Береги ее, как зеницу ока».
Уинтон наклонился к уху и заговорил тихим взволнованным голосом, хотя на фоне грохота тарелок и шума разговоров можно было и не шептаться.