Размер шрифта
-
+

Мы еще вернемся в Крым - стр. 24

– А чем вести огонь? – пожилой сержант в шапке-ушанке длинно выругался. – Ни одного снаряда нету!

– Как же в десант пошли и без боезапаса?

– Вот так и пошли, как начальство задумало. Мы с орудиями на одном корабле, а снаряды на другом, чтобы в случае чего, значит, дружно всем не взлететь и в море не потопиться.

– Понятно, – сказал Алексей понимающе.

– А нам не очень понятна такая арифметика, – сержант снова длинно выругался. – Не война, а сплошной цирк с фокусами!

Его поддержал высокий узколицый зенитчик, выплевывая окурок:

– Мы вот успели под пулями в порту высадиться с орудием, а наши ящики со снарядами полным комплектом остались в море, на потопленном «Жоресе». Слышишь, как они там бесполезно рвутся? А нам чем воевать прикажете? Сидим тут без дела как американские наблюдатели.

Алексей смотрел на хмурое небо, на низкие тучи, смотрел с неприязнью, словно они были виновником всех неприятностей. И вслушивался в разрывы бомб. По звуку определял, куда угодила очередная бомба. Этому он научился еще в первые месяцы войны в Севастополе. Если бомба попадала в порт, то взрыв был ровным, раскатистым, если бомба шлепалась в воду залива, он был звеняще гулким, а когда падала на прибрежные кварталы, то ее взрыв сопровождался звонкой трескотней. То разлетались осколки черепицы. Большинство домов в Феодосии издавна покрыты плотной тяжелой черепицей, сделанной из глины и обожженной в печах, как делают кирпичи. Сорванная с крыш взрывной волной черепица с огромной силой шлепалась об асфальт, и ее осколки веером разлетались во все стороны.

– Вот зараза гадкая! – ругался Григорий Артавкин, пиная носком флотского ботинка черепичные осколки. – Мразь! Разрывается, как граната, проклятая черепица!

Бомбежка продолжалась.

От взрывов тяжелых бомб земля под ногами Алексея глухо и нервно вздрагивала. Держа автомат на взводе, он прислонился к дереву своего детства и чувствовал спиной, как ствол тоже вздрагивал от каждого разрыва.

К разрывам авиационных бомб, торопливым выстрелам зениток и тревожным очередям спаренных пулеметов добавились одиночные винтовочные выстрелы и отрывистые очереди автоматов. Алексей Громов знал, что город взят, но он еще полностью не очищен от врагов. Отдельные гитлеровцы или их небольшие группы, которые не успели или не смогли убежать из города, затаившись на чердаках и в подвалах домов, в минуты бомбежки вылезали из своих убежищ и стреляли по десантникам. Наряды моряков и пехотинцев в это время, в грохоте бомбежки, специально направлялись прочесывать улицы Феодосии, и в разных местах завязывались короткие вспышки боев.

Страница 24