Мы дрались на истребителях - стр. 55

Очень популярной тогда в народе была авиация, прежде всего военная и полярная. Она на самом деле была любимым детищем народа. Многие в стране знали и восхищались героическими перелетами летчиков Шестакова, Громова, Чкалова, Гризодубовой и других. Знамениты были известные летчики-испытатели, такие, как Супрун, Стефановский и Коккинаки. Отношение к летчикам было схоже с тем, какое было позже к космонавтам.

Многие школьники тогда поступали в аэроклубы. Причем это были не только мальчики, но и девушки тоже. Они учились летать, прыгать с парашютом. В школах стрелковые кружки были распространены. (Я в аэроклубе не учился, не летал и не прыгал с парашютом.)

Я всегда увлекался авиацией, сколько себя помню. Совсем мальчишкой читал всякие книги о полярных летчиках: о Бабушкине, Чухновском, Амундсене, потом мое внимание привлекло спасение челюскинцев семерыми летчиками, первыми получившими звание Героев Советского Союза. Потом война в Испании и на Халхин-Голе. В газетах тогда то и дело появлялись фотографии летчиков, которым присвоили звание Героя. Правда, не писалось, что это за войну в Испании, но я и мой друг Тимур Фрунзе (Фрунзе Тимур Михайлович, лейтенант. Воевал в составе 161 ИАП. Всего за время участия в боевых действиях выполнил 9 боевых вылетов, в воздушных боях сбил 1 самолет в группе. Погиб в воздушном бою 19.01.42. Герой Советского Союза (посмертно), награжден орденом Ленина. – Прим. М. Быкова) об этом знали. Ну и, конечно, на мой выбор повлиял мой дядя Артем Иванович. Хронологически его, наверное, можно определить даже как первый импульс, подтолкнувший меня к авиации. Он поступил в 1932-м году на инженерный факультет Военно-воздушной академии РККА имени Жуковского, а в 37-м ее закончил, стал работать вначале военпредом, а потом конструктором. Когда он учился, я у него бывал дома. У него там были чертежи самолетов, рисунки, фотографии, потом он взял меня на аэродром, где я видел, как летает небольшой самолетик, который он сделал с двумя слушателями. В общем, вопроса не было, что я пойду именно в авиацию. Конечно, хотелось стать и авиационным инженером, но летать хотелось больше.

В 1937-м году в крупных городах – Москве, Ленинграде, Киеве – создали военные спецшколы. Причем в начале они не были, как потом стали, артиллерийскими, а просто военными школами, и тогда много ребят пошло туда учиться. Не были исключением я и многие мои знакомые. Например, Тимур Фрунзе, Артем Сергеев, Василий Сталин. Попали мы во 2-ю спецшколу. Первое время там было необычно – мальчишеская военная школа. Поначалу формы не было, но к Новому году вышло решение (мы о нем узнали в декабре), что все спецшколы – а их было не меньше десяти, из которых пять в Москве – становятся артиллерийскими (авиационных спецшкол тогда еще не было).