Размер шрифта
-
+

Мы будем первыми! Родное небо - стр. 3

Собралась и наша кафедра почти в полном составе. Сам Меркулов появился под самый конец и притащил огромный букет гвоздик. Сволочь! Предатель! Хватило ведь совести явиться! Как только земля его носит? Пригрели змею, а ведь каким он идейным казался. Вот как на деле вышло – сдал за пару фантиков труды последних лет, которые могли бы помочь нам быть первыми в воздухе и в космосе.

Злость накатывала волнами, я крепко сжал кулаки и угрюмо следил за происходящим со стороны. Только дайте мне добраться до Меркулова и тех, кто затеял все это!

– Справедливо сердитесь, Николай Александрович! – голос со стороны заставил меня отвлечься от созерцания собственных похорон. Только сейчас я понял, что кто-то наблюдает за мной со стороны. И что самое удивительное, этот незнакомец меня видит и даже разговаривает со мной.

– Что вам нужно?

– Вижу ваше негодование и хочу предложить шанс взять реванш.

– Знаете, в последнее время у меня жутко негативное отношение к незнакомым людям, которые докучают сомнительными предложениями. Так и кажется, что передо мной очередной проходимец. Вы или говорите конкретно что вас интересует, либо убирайтесь туда, откуда пришли.

– Как грубо! Впрочем, обоснованно, ведь мне стоило представиться сразу. Вы уж простите, не удержался и решил понаблюдать за вами со стороны, ведь истинное лицо человека открывается тогда, когда он уверен, что его никто не видит.

– А вы, простите за любопытство, кто? Как вас величать?

– А сами как думаете?

– Знаете, боюсь даже представить. Наш комсорг на партсобраниях очень убедительно утверждал, что вас не существует. И вот, я умираю, и что вижу?

– Что? – хитро сощурился мужчина, делая вид, будто не понимает.

– Вас! Позвольте, попробую угадать. Апостол Пётр? Наслышан, хоть до последнего был уверен, что никого здесь не встречу, а все эти истории с посмертием – не более чем выдумки людей, до жути боящихся смерти.

– Не совсем так, Николай Александрович. Я не апостол, и не Пётр, – мужчина улыбнулся и отрицательно покачал головой. – Скорее, я посредник между мирами.

– Контролёр, стало быть? Так ведь я без билета, зайцем еду. Можете ссадить, или отправить обратно, я не обижусь.

Сам не знаю с чего это на меня нашло такое задорное настроение. Может, от волнения? А может от того, что в моей жизни, точнее, посмертии происходило то, чего я никак не мог ожидать? И это вызывало у меня неудержимый интерес и небольшую толику недоверия.

– К сожалению, обратно я вас отправить не смогу, да и нечего вам там делать. Эта страница вашей истории закрыта.

– Ошибаетесь, милейший. Я бы вернулся и всем воздал по заслугам. Оно ведь со стороны хорошо видно. Как пел Высоцкий: «жираф большой, ему видней».

Страница 3