Музыкантша - стр. 18
Под руководством бабы Зины Марго весной засадила огород, и начала потихоньку приторговывать сначала свежей зеленью, а потом и овощами. Это приносило пусть и небольшой, но доход. Деньги, которые Эдик, как он утверждал, привез с собой, он тщательно спрятал, и выдавал Марго небольшими порциями на покупку самого необходимого. Он боялся, что если они начнут сорить купюрами, то их могут вычислить те, от кого они так далеко спрятались. В принципе Марго разделяла его точку зрения, но порой, в приступе жестокой хандры, она устраивала мужу страшные скандалы по этому поводу. К тому же Эдик начал пить. Порошок, который он привез с собой, как догадалась Марго, подходил к концу, и здесь его достать было просто негде. Эдик стал чрезвычайно нервным и раздражительным. Он так нигде и не работал, и баба Зина весьма неодобрительно посматривала в его сторону. На Марго же засматривался местный тракторист Савва. Савва был вдовцом, жена его умерла от сердечной болезни, и он ужасно страдал от одиночества. Марго иногда захаживала к нему на огонек, и не брезговала грубыми мужицкими ласками. В этом плане Эдик давно уже был далек от совершенства, а Марго без мужского внимания чахла, словно цветок, который давно не поливали.
– Лидуша, солнышко, да брось ты этого алкаша! Переезжай ко мне! Ну, милая! Так славно мы заживем! – Савва гладил Марго по мраморным плечам, уже потерявшим девичью хрупкость, и ставшими округлыми и налитыми. – Вон ты какая красавица! Неужто охота себя гробить? Красоту свою этому ироду дарить? – Савва клал голову на грудь Марго и вздыхал. – Ягодка ты моя! Сладенькая…
Марго от этих ласк таяла, как снежная баба весной. Жар внизу ее живота разгорался, как лесной пожар, и она льнула к Савве с новой силой.
– Не могу, Саввушка, пока не могу… потерпи…
– Сил уже нет, Лида! Каждую ночь тебя во сне вижу… все ямочки твои и округлости, и животик твой сахарный и грудки! Обнять хочу, просыпаюсь, а тебя нет… все кипит внутри, клокочет! Сердце так и трепещет! Веришь?
– Да верю, отчего ж не верить…
– Если ты за дочку переживаешь, так не бойся, я ее как родную любить буду! Мы еще с тобой нарожаем, вот увидишь!
– Ну, хватит, не рви мне душу! Не время еще… скажу я, как готова буду. Я и так здесь рядом…
Савва вздыхает, гладит Марго по волосам. Марго откидывается на подушки, кладет руки за голову и смотрит в потолок. Савва мужик ничего, конечно. И любовник хороший. Как обнимет, так сердце заходится, а как поцелует, так у Марго ноги подкашиваются. Силушка чувствуется, первобытная, необузданная. Любовным хитростям он не обучен, но этого и не нужно. Дикая страсть, животная почти, сметающая все на своем пути, его полностью оправдывает. И не только оправдывает, но и возносит над другими, более утонченными и изощренными в любовных утехах. А таких Марго на своем веку повидала немало. Пока же она лелеяла мысли о возвращении.