Музыкальный приворот. Новое отражение. Книга 2 - стр. 11

– Успокойся.

– Ого, в твоем голосе раздражение или мне это слышится? Какой же ты гадкий! Я не буду распинаться о том, что я чувствовала и чувствую, и я не попрошу у тебя прощения за то, что сделала. Надеюсь, ты…

– Катя, – немного жестко прервал он меня. – Выслушай меня, наконец.

Он молча встал и под моим пристальным взглядом ушел в другую комнату быстрым шагом, откуда вернулся почти в тот же миг с небольшим черно-белым прямоугольником в руках.

– Вот, – протянул он мне рамку с фотографией.

– Это что? – не спешила я принимать ее в свои руки. Однако всего пара слов, брошенных парнем, и я схватила фото.

– Я и мой брат Кей, – произнес он подозрительно ровным голосом. – Посмотри, пожалуйста, и ты мне поверишь. Нас двое.

– Это… кто? – ошеломленно выдохнула я, чувствуя, как бегает мой взгляд с одного лица на другой. Кажется, я знала ответ.

– Я и Кирилл, – спокойно ответил Кей, не глядя на меня.

– Не может быть! – зачарованно посмотрела я на хозяина квартиры, а затем вновь уставилась на фото. Сзади, выглядывая из-за моего плеча, на фотографию уставилось мерцающее розово-оранжевым цветом Любопытство.

– Мы близнецы. Может.

К своему безмерному удивлению, я стала разглядывать парней: Кея и… Кея?

4. 4

Абсолютно одинаковые лица, идентичные фигуры, даже прически почти одни и те же – только челки на разные стороны у обоих, да и одежда тоже разная, по цвету и по стилю: на первом черная водолазка, на которой ярким голубым пятном выделяется кулон, и черные же джинсы, заправленные в тяжелые военные ботинки; на втором – нежно-зеленый пуловер и белоснежная рубашка – ее острый воротник выглядывает из-под него, белые джинсы и остроносые белые ботинки. Здесь братьям лет семнадцать-восемнадцать, и оба такие милые… Один, в темном, сидит на стуле, закинув ногу на ногу – вероятно, это Кей. Второй, в светлой одежде, стоит за этим стулом, опершись спиной о серую стену. Кажется, это Антон.

– Какой ужас, – прошептала я, понимая, что совершила ошибку с большой буквы. К тому же волосы у Кея светло-пепельные, даже с бело-серебряным отливом, а у хозяина квартиры они остаются светло-русыми, более темными и менее яркими. Или Кей носит парик?

– Почему? – забрал у меня из рук рамку Антон – теперь мне можно называть его именно так? – Сейчас мы не общаемся. Это наше последнее фото. А вот мы в детстве. – И он протянул мне целый альбом, большой, темно-синий, с семейными фотографиями.

– Из-за мамы? – вырвалось у меня само собой, и я потерла ноющее колено.

– Не напоминай мне о ней, – отвернулся Антон.

– А где она? Ушла?

– Ушла.