Музыкальный приворот. На волнах оригами. Книга 3 - стр. 7
– С того. Чуйства у меня такие.
– А засунь себе свои чуйства… – режиссер коснулся указательным пальцем микрофона, поправил его и сказал, глядя на электронные часы, висевшие над мониторами:
– Три минуты до эфира. А может ты и прав, Васильич, – обратился он вновь к инженеру, продолжающему задумчиво жевать спичку. – Может, и отменный эфир будет.
Теперь его острый взгляд был направлен на другую камеру, в которой отображался один из гостей программы.
Молодой человек с пепельно‑русыми волосами неподвижно сидел, закинув ногу на ногу, неподалеку от Остапа. Вокруг парня тоже порхали гримерши, восторженно на него глядя – и было понятно, почему. У музыканта оказались неплохая спортивная фигура, высокий рост и запоминающееся лицо – не смазливое, искусственное, попорченное якобы незаметной пластикой, а действительно красивое, естественное, с правильными пропорциями. Правда, лицо гостя сегодняшнего прямого эфира было отстраненным, холодным. И девочки‑гримеры между собой в шутку сравнили его с мальчиком из сказки «Снежная королева». К тому же и имена их были созвучны: Кай и Кей. Тонкий лед равнодушного спокойствия будто бы застыл в черных выразительных глазах, гармонично контрастировавших с волосами – стилисты частенько подбирали Кею интересные, а порой и устрашающие линзы.
Он внимательно слушал Остапа. Полностью сценарий согласовали только сейчас, решив, что вместо обещанного лайф‑выступления Кей споет под аккомпанемент гитары Фила в первой половине передачи.
– Сделаем отличную программу, положитесь на меня, – весело пообещал гостям ведущий. И музыканты только кивнули. А сотрудники программы молчаливо сошлись во мнении, что те – парни нормальные. Кей, вопреки слухам, вел себя адекватно, а Фил улыбался редакторам и шутил, чем тотчас завоевал их расположение.
Вихрь предэфирного беспокойства усилился.
– Две минуты до эфира, – раздался зычный голос режиссера, и все привычно занервничали.
Остап резво, как кролик, подбежал к музыкантам и принялся им вновь втолковывать что‑то о самом начале программы. Особое внимание он уделял Кею как лидеру группы. Тот только кивал в ответ, задумчиво касаясь медной серьги цилиндрической формы. В последнее время сдержанно‑благородные, обращенные к механике элементы постпанка часто можно было заметить в сценическом образе и остальных музыкантов «На краю».
Зайцев тоже отлично чувствовал, что вокруг этого его гостя царил едва уловимый ореол редкой королевской холодности и отстраненности, и оттенок этого ореола был бриллиантовым – не вычурным, но ярким, привлекающим внимание игрой света и чистотой. Отличное образное воображение Остапа тут же сравнило Кея с одним знаменитым камнем, который он недавно видел в Смитсоновском институте Вашингтона, когда был на экскурсии в Национальном музее естественной истории. С алмазом Хоупа.