Музыкальный приворот. На волнах оригами. Книга 3 - стр. 25

– С кем переписываешься? – спросил он, косясь на подаренный им же телефон.

– С Максом. У тебя просто особенность прожигать людей глазами, Антош, – лукаво сказала я, довольно улыбнувшись – знала, что Кей не любит, когда на него не обращают внимания.

Будем мучить его маленькими дозами! Чтобы не расслаблялся.

Я думала, что он что‑нибудь скажет, но Тропинин молчал, сосредоточенно глядя на дорогу.

– Почему ты не спрашиваешь, что он пишет? – нетерпеливо поинтересовалась я.

Антон, не поворачиваясь ко мне, убрал одну руку с руля и приложил указательный палец к моим губам. Я попыталась поймать его палец зубами, но не успела.

– И что это значит? – не поняла я.

– Не говори глупости, – ответил он. – Твой талант выводить из себя просыпается тогда, когда ты сама этого не ожидаешь. Внезапно.

Я обиженно покосилась на своего теперь уже парня, понимая, что поиграть с ним не удалось, и вновь ловя себя на мысли, что хочу дотронуться до него.

Неужели он действительно любит меня? И это не сказка?

Но почему вместо эйфории появилась отстраненность? И мне снова кажется, что я падаю, держа его за руку.

Или лечу вверх?

Нет, это правда. Он – со мной. Но что теперь делать?

Как быть с исполнившейся мечтой? Создавать новую? Или учиться жить по‑новому?

А может, и то, и другое?

Флер сказочности испарился, и я вдруг точно поняла, что происходящее со мной здесь и сейчас – неоспоримая реальность. И мне вдруг стало страшно.

– Я же знаю, что ты переписывалась не со своим фотографом, – насмешливо говорил Антон в это время, не подозревая, что со мной происходит. – Если бы это был он, ты была бы другой, Катя. Задумчивой. Без радости в глазах. И печатала бы медленно и…

Он, повернувшись ко мне, замолчал. Словно действительно научился читать по моему лицу.

– Что‑то не так?

– Что? – не сразу поняла я. – Н‑нет, все хорошо.

– Жалеешь? – вдруг резко спросил Антон. Я уловила отчаяние в его голосе.

Он остановил машину, плавно съехав на обочину. В стороне, за полем, блестела река, широкая и неспешная, в которой отражались обманчиво тяжелые облака.

– Ты чего? – удивленно спросила я, видя, как Антон отпускает руль.

– Жалеешь? – повторил он свой странный вопрос, повернувшись ко мне. Вместо ответа я развернулась, решительно обняла его за шею и требовательно поцеловала, не мимолетным касанием губ к губам, а с неожиданным даже для себя напором, не в силах больше сдерживаться.

Антон, не понимая меня, сначала почти не отвечал на поцелуй, разрешая играть с ним и легонько поглаживая меня по распущенным волосам, но в какой‑то момент не выдержал. Он больше не хотел отдавать инициативу и с неожиданной силой прижимал меня к себе.